Долиной смертной тени

Ливанов Алексей

— Я не понял, а почему ты тут командуешь? Ты кто для этого вообще такой? — возмутился Выдра.

— Мы можем вообще нихуя не делать и тупо ждать вашего замка, — с безразличием ответил Камрад, — но ты уверен, что духи не соберутся и в контратаку не полезут? У вас… Наш боец погиб, а где ваш командир?

Ответить Выдре было нечего. Необходимость закрепиться и обеспечить безопасность понимал каждый, но такое нарушение субординации не давало Выдре согласиться с очевидным. Не дожидаясь его ответа, все стали расходиться по намеченным Камрадом местам. Двигаясь к техничкам,

я на ходу оценил размер воронки, оставшейся от взрыва смертника. Она впечатляла, как и возможные жертвы с нашей стороны, если бы он добежал и «аллахакбарнулся» ближе к группе. От мысли, что мне не видно никаких ошмётков или даже тапок, оставшихся от духа, моё лицо почему-то растянулось в улыбке, которую я еле сдерживал, чтобы не заржать.

Подойдя к техничкам, обшитым гофрированным оцинкованным железом, я вспоминал Магу, ушедшего вслед за своим земляком:

«Ещё минус один. Покатались пацаны на крутой тачке по сочинскому серпантину. Тёлки, кальян, зависть сородичей и сверстников, рассказы о мужестве и смелости под хорошее кабардинское вино. Да, уж… Эх… Мага… Ваха… Стоп! Каски! Белые каски! Постоянно что-то о них слышно, то по телеку, то в интернете. Они вечно какую-то чушь снимают и впаривают за реальность свои дешёвые постановки на этой территории…»

Неказистые на первый взгляд постройки оказались довольно основательными. При своих малых размерах у них был виден фундамент и приваренные по всем сторонам металлические уголки. Три постройки оказались вовсе не запертыми, но Папай осмотрел их максимально придирчиво на предмет возможного минирования. Один был забит консервами, макаронами и сухими пайками. Во втором стояли двадцатилитровые пластиковые бутыли с питьевой водой. Третий вообще оказался пустым. С замком четвёртого пришлось повозиться, так как была нужна осторожность, а не грубая сила. Пыхтя с Папаем над деликатным взломом, я не услышал, как к нам подошёл Куница, обратившийся к Камраду:

— У нас тут гости, командир. Чем помочь?

Все обернулись и увидели приближающихся Корвина, Фила, Борзого и Досю. Корвин вертел головой по сторонам и зло сверкал глазами:

— Отставить! — крикнул он. — Прекратить ломать дверь!

— Ух, ты ж, ёпт! — с сарказмом сказал Куница. — А он у вас строгий!

Подошедший Корвин сверлил взглядом Камрада:

— Кто разрешил самоуправство?! Кто тебя тут старшим назначил?!

— Ты слюни-то подбери, — как можно спокойнее ответил Камрад, — не рви глотку, пупок развяжется.

— Ты мне поговори ещё тут! Забыл, как с должности слетел?! Хочешь, чтобы тебя вообще до бойца понизили?! — не унимался Корвин.

В этот момент в замке двери что-то хрустнуло и дверь, выдавливаемая мной и Папаем наружу, с гулким звуком открылась, упираемая в заранее подставленную ногу Камрада. Не обращая никакого внимания на вопли Корвина, Папай осмотрел образованную щель со всех сторон и осторожно потянул дверь на себя. Осмотрев всё внутри вокруг двери, он сказал:

— Чисто, можно.

— Комод, ты не охуел?! — Корвин схватил Камрада за рукав горки, не давая тому войти внутрь. — Я с кем разговариваю?!

Быстрым

ударом кулака сверху вниз по руке Корвина, Камрад сбил её со своего рукава и, схватив замка за грудки, с силой впечатал его в гофрированный лист обшивки, отчего раздался громкий и глухой гул.

— Слышь, ты, как там тебя… — прошипел взбешённый Камрад в лицо обалдевшему Корвину. — Ты где, пидор, ныкался всё это время, а? Объект нами захвачен, один твой боец погиб, а тебя найти и позвать никто не может.

— Я с командованием разговаривал! — хватался за стальную хватку Камрада Корвин, пытаясь разжать его руки и сохранить резко падающее достоинство.

— И много наговорил? — не сбавляя напора, снова спросил Камрад. — Людьми кто командовать и управлять должен был?

Отпустив Корвина, Камрад стоял перед ним, глядя прямо ему в глаза и, казалось, готовый в любой момент дать замку в морду.

— Запрещено вскрывать любые хранилища, — поправляя одежду, уже спокойнее выдавил Корвин, — и ещё нужно срочно передать пленных военным.

Все прыснули от смеха после последних слов. Ничего не понимающий Корвин переводил взгляд с одного бойца на другого, пока не остановился на Кунице.

— Боец… — начал он.

— Я тебя очень внимательно слушаю, — немного приподняв импровизированное ожерелье из ушей с шеи до уровня своего лица, и сделав язвительное ударение на слово «очень», с улыбкой ответил Куница.

Корвин хлопал глазами, разглядывая языческий трофей, переводя взгляд от одного отрезанного уха к другому.

— Шестнадцать штук, — сказал Куница, уточняя, — восемь обезьян.

— Вы ответите за это! — снова стал переходить на крик Корвин. — Вы нарушили приказ!

— Какой приказ? — удивлённо спросил Камрад. — От тебя никаких приказов не было. Ты вообще на связь не выходил во время активной фазы. Два десятка человек это подтвердить могут. Ты об этом хочешь с СБшником поговорить?

— Нет, — багровея, ответил замок, — о том, что вы самовольно и незаконно убили пленных. Эти люди могли дать важную информацию.

— Люди, говоришь… — Камрад схватил Корвина за рукав формы и потянул ближе к только что вскрытой двери. — Смотри, сука! Внимательно смотри!

— Что это? — спросил Корвин, рассматривая аккуратно лежащие стопки с картонными коробками исписанной бумаги, затянутые в полиэтиленовую плёнку видеокамеры и новенькие, ещё в полиэтиленовой упаковке, белые пластиковые контейнеры с надписью: «HUMAN ORGAN for transplant» [32] .

— А на что это похоже? — окончательно успокоившись, спросил Камрад и продолжил: — Ты можешь сколько угодно и кому угодно жаловаться. Но после сегодняшнего дня, как только ты это сделаешь, ходи и оглядывайся.

32

HUMAN ORGAN for transplant — маркировочная надпись на контейнерах для транспортировки человеческих органов, подлежащих трансплантации.