Доллары царя Гороха
Шрифт:
– Да, – прошелестело по залу.
– Прекрасно, – кивнула Эра Вадимовна. – Вот смотрите, какой цветочек.
Мы наклонились над витриной.
– Совсем маленький и безобидный, – воскликнул один из мужчин, – ей-богу, просто крошка!
Эра Вадимовна довольно засмеялась и оперлась на указку.
– Знаете, дорогие мои, я очень люблю детективы, но должна признать, что их авторы очень однообразны. Убивают своих героев при помощи ножа, пистолета, веревки, ну максимум, на что фантазии хватает, – это устроить автомобильную аварию или выкинуть кого-нибудь из окна. Иногда мне жаль, что я не обладаю литературным даром.
– Почему? – заинтересовалась я.
Эра Вадимовна
– Отличный вопрос. Я бы проявила намного больше изобретательности, описывая орудие убийства. Вот, еще раз взгляните на этот цветочек. Он растет в Полинезии, ни в Европе, ни в Америке, ни в Средней Азии не известен. На вид он кажется очень безобидным. Но! Ангельская внешность сего красавчика сплошной обман. Сначала он просто цветик, потом крупный, весьма вкусный и сочный на вид плод. Так и манит полакомиться собой! Но внутри сего фрукта есть косточка, а в ней сердцевина, посмотрите на экспозицию, там все представлено в деталях. И если кто-то попробует белые крупинки, которые высыпятся из косточки, все, считайте его покойником. Причем ни американские, ни европейские врачи, вскрывая труп несчастного, не сумеют правильно установить причину смерти. Они просто не знакомы с этим растением по имени каракома, поэтому диагностируют кончину от инсульта или инфаркта. Абсолютно нераскрываемое убийство.
– Хорошо, что у нас подобное не растет, – выдохнула одна из женщин, – а по виду-то совершенно как сахарный песок, белые крупинки.
Эра Вадимовна кивнула:
– Да, они еще и сладкие на вкус, только не рекомендую вам их пробовать.
– Как же растение сюда привезли, – внезапно поинтересовался подросток лет пятнадцати, – если оно такое ядовитое?
Экскурсовод улыбнулась:
– Понимаешь, дружочек, «сахар» начинает действовать, только соприкоснувшись с твоей кровью. Если на руках нет царапин, или ты натянул перчатки, или взял его чем-то еще, то и нечего опасаться. С больным СПИДом тоже можно спокойно обниматься, но вот если у тебя есть порез или ссадина, тогда возникает смертельная опасность. Так и каракома; кстати, попав в любую жидкость, даже в очень горячую, она сохраняет свои свойства. Глотнете, и нет вас.
– Прямо вот так сразу? – дрожащим голосом осведомилась одна из экскурсанток.
– Ну… в зависимости от состояния вашей сосудистой системы, – протянула Эра Вадимовна, – то, что умрете, это стопроцентно, только с одним казус случится через полчаса, а с другим к вечеру, и кончина будет выглядеть совершенно естественной. Растительные яды страшная вещь, плохо изученная. Вот еще пример, смотрите, роскошный фрукт. И на что он похож?
– На мандарин! – воскликнул подросток.
– Абсолютно верно! Но на самом деле это страшно ядовитый плод, – вновь стала запугивать всех Эра Вадимовна, – не рекомендую даже трогать его, хотя выглядит он очень аппетитно. И вообще, имейте в виду, если вы поехали отдыхать в незнакомую страну, упаси вас бог съесть с куста или дерева незнакомую спелую ягодку. Некоторые растения успешно маскируются под невинные. С «мандарином» мы уже познакомились, а теперь посмотрите сюда, это что, по-вашему?
– Банан! – радостно загудели экскурсанты.
– А вот и нет, – усмехнулась Эра Вадимовна, – хотя и очень похож. Только сняв кожуру и откусив сей, с позволения сказать, бананчик, вы моментально его отбросите, потому что поймете: он не имеет ничего общего с теми плодами, которые вы привыкли покупать в магазине. Но будет поздно, даже лизнув сие растение, можно смертельно отравиться. Я бы, приди мне в голову писать детектив, отравила бы всех мякотью каракомы, это из нее высыпается тот «сахар». Вот как коварна природа, вид, цвет, даже запах этих плодов
Экскурсия пошла дальше. Я осталась стоять у витрины, разглядывая экспозицию, посвященную каракоме. Она состояла из нескольких частей. Слева желтело нечто, издали напоминавшее спелый плод манго. Справа лежал он же, разрезанный пополам. До сих пор я считала, что самая крупная косточка у авокадо, ан нет. Каракома имела внутри здоровенный лаково-коричневый орех, мякоти у этого фрукта или овоща, казалось, не было вовсе. Просто кожа, а под ней этакий темный бильярдный шар. В центре этой экспозиции стояло блюдечко, на нем горкой громоздился совершенно обычный сахарный песок и лежали две половинки косточки. Я была поражена: на вид простой рафинад, перемолотый в пыль! Пожалуй, крупинки слишком мелкие… Хотя у нас дома в сахарнице бывает разный песок. То он желтый, крупный, то гранулы просто крошечные, снежно-белые. Да и кому придет в голову изучать содержимое сахарницы? Зачерпнули, положили в чай или кофе. Вот рыба, мясо, грибы, колбаса иногда вызывают подозрение – ведь продукт может быть несвежим. Но сахар! Мне никогда не приходило в голову поинтересоваться сроком хранения рафинада. Да и есть ли он у него? Наверное, да…
– Вас так поразила каракома? – раздался за спиной громкий голос.
От неожиданности я вздрогнула и обернулась. У витрины стояла улыбающаяся Эра Вадимовна.
Глава 27
– Она и вправду так ядовита? – тихо спросила я.
Пожилая дама кивнула:
– И коварна. Идеальное средство убийства. Жертва скончается не сразу, а через несколько часов после общения с киллером. Врачи спокойно констатируют инфаркт или инсульт, и все. Извините, экскурсия закончена, а нам запрещено оставлять в залах посетителей без сопровождения.
– Вы давно здесь работаете?
– Деточка, – снисходительно ответила Эра Вадимовна, – мы с профессором Айдиняном основали сей музей. К сожалению, Арутюн Мирабович скончался, я теперь самая старая сотрудница, как ни ужасно это звучит.
– Ой! – всплеснула я руками. – Вы-то мне и нужны. Видите ли, я – главный редактор журнала «Удивительное рядом». Может, вы когда-нибудь держали его в руках?
– Нет, он ни разу мне не попадался, – вежливо улыбнулась Эра Вадимовна.
– Очень жаль, – воскликнула я, мобилизуя все свои актерские способности, – мы пишем об интересных вещах и очень хотим рассказать о вашем музее. Уделите мне, пожалуйста, полчасика. Вопросы такие простые, вам будет нетрудно на них ответить.
Высказавшись, я умоляющим взором уставилась на Эру Вадимовну. Неужели пожилая дама не захочет поведать миру о своем детище, музее экзотических растений? Неужели она из тех людей, которые боятся журналистов, как черт ладана?
– Ну конечно, с удовольствием, – с энтузиазмом согласилась Эра Вадимовна, – пойдемте в мой кабинет.
Мы вышли из музея, пересекли огромный холл, вознеслись в совершенно роскошном лифте на третий этаж и вошли в небольшую, со вкусом обставленную комнату.
– Хотите чаю? – любезно предложила Эра Вадимовна. – К сожалению, только из пакетика, хорошей заварки нет.
Пока хозяйка возилась, вытаскивая из шкафчика вазочку с печеньем, сахарницу и лимон, я оглядела ее обитель и с абсолютно честным недоумением воскликнула:
– У вас просто шикарно! Каким же образом музей сумел получить такое роскошное здание? Сейчас в любом месте, которое имеет отношение к культуре, царит запустение. Парочка моих подруг имеет несчастье работать в музеях, послушаешь их рассказы – и плакать хочется. Зарплаты нищенские, фонды в упадке, посетителей нет… А у вас! Экскурсии!