Доля ангелов
Шрифт:
— Мы же беглецы, у нас ничего не будут покупать!
— Это вы считаете, что вы беглецы — они заставили вас так думать. Вы теперь свободные люди, которых никто не сожжет за то, что бабушка — знахарка помогла родить женщине. Вы знаете, что в Валенторне плохо с хлебом и овощами? Там сейчас дела не лучше, чем здесь, хоть они и делают вид. В нижнем Валенторне эту зиму переживут не все, а весной, к нам, на свободные земли, которые не обложены налогами, потянутся караваны людей, — я говорила уверенно и смотрела в его глаза, он смотрел то на меня, то на стол.
— Откуда
— Только если мы объединимся, сейчас поделим земли, наладим свою охрану и всех займем делами, летом мы выживем. Иначе, эти голодранцы, какими и мы приходили сюда, но они придут группами — голодными группами, просто заселят наши земли, а если мы начнем сопротивляться, станут собираться в банды. Вы не осилите все земли. Две долины я хочу забрать нам. Мы сами будем оформлять земли на них. Но мы с вами будем одними землями. Мы не станем королевством, создадим Совет, где все вопросы будем решать вместе.
— Откуда вы это умеете?
— Просто знаю. Вы ведь тоже думаете об этом, раз начали делать бумаги, не подкрепленные ничем. Кем вы были в Валенторне?
— Я был писарем при короле, точнее, при советнике короля. Я попал сюда десять лет назад, — он говорил, опустив глаза, нервно оглаживая пальцем торец столешницы.
— Это хорошо — вы знаете их законы, значит, будет проще. Сейчас, пока мы продаем наши сладости, вы сделаете две бумаги. Одна — что вы — старейшина в ваших пяти деревнях, а я — в наших двух. Советую разделить свои обязанности по вашим деревням между тремя — четырьмя людьми, чтобы в каждой деревне был Староста. И напишете, что старейшина имеет право назначать Совет, обсуждать его обязанности, имеет право собрать армию, имеет право не дать земли прибывшим. Я заберу бумаги у вас сегодня. А через неделю мы соберем здесь собрание, и огласим все правила. Я напишу их, и вы почитаете. И вам они точно понравятся, — я не дождалась его реакции, а просто повернулась к Карлу, который стоял с открытым ртом, взяла его за рукав и вывела на улицу.
— Что ты ему сказала? — он шел как марионетка, не отступая от меня ни на шаг.
— Потом расскажу, поехали на рынок.
Рынок был так себе, но очередь возле нашей телеги мгновенно дала понять, что «надо брать» — очередь в этом мире тоже была лучшим маркетинговым ходом. Мы все продали меньше, чем за час. Приезжие из других деревень спрашивали «привезем ли мы еще?». Карл был просто в восторге от нашей торговли. Он сам хотел сразу, как высадит меня в деревне, ехать собирать виноград.
— Карл, ты же владеешь оружием?
— Это зачем еще тебе?
— Я думаю, что ты владеешь не только ножом, но и шпагой.
— Как ты это поняла?
— Ну, ты очень любопытный, и хочешь знать и уметь все. Ведь поэтому ты поверил мне — потому что я умела то, что не умеешь ты. И ты не мог это оставить так. Высокородные Валенторна дерутся на шпагах, значит, ты тоже умеешь, — я дружески хлопнула его по спине, он улыбнулся.
— Да, умею.
— Как думаешь, твои бандиты из Валенторна не захотят приехать в нашу долину и заняться ее охраной? Они будут слушаться тебя,
— Хм, вон оно что! И не знаю — что тебе ответить.
— Правду, Карл, только правду, потому что мне больше некому здесь доверять, и я доверяю тебе. Я боюсь предательства, но не могу не доверять. Кучу раз я попала на своем доверии, и кучу раз почти умирала. Думала, что теперь — только сама, но нельзя жить вот так — боясь всех.
Он молчал. Я боялась увидеть, как он сжимает зубы, как на скулах ходят желваки — это значило бы, что я попала в точку, что он не планировал дружбы и честности со мной, но он улыбался, слава Богу, моему настоящему Богу, что он улыбался.
— Есть такие люди, но с ними нужно осторожно. А еще, им нужно платить.
— У нас будут деньги, ты же видишь, что будут, ты веришь? — мы ехали в телеге в сторону дома, забрав бумагу с еще чуть сырыми буквами. Там было написано, что Лора Лали теперь староста двух долин. А еще, было написано, что земли, которые ранее назывались страшно и колюче, как нож, или как удар топором, теперь называются Долина Ангела. Больше нет Долины Харма, больше нет страшного места, куда ссылают несчастных людей. Да, в Валенторне это место есть, а здесь — больше нет.
Глава 35
Домой мы приехали с рассветом — теперь по утрам были густые и сырые туманы. Дорога между гор была одна, и мы не боялись заблудиться, ехали со слегка груженой телегой — купили овес для лошадей, немного круп, чтобы дорога была не в пустую.
Дома нас ждали больше половины телеги винограда — вторую половину Дин и Шати уже пропустили между валками — выдавили сок и отделили жмых. Он был разлит по всей посуде, которую они собрали по деревне. На трех кострах стояли пятнадцать котлов, которые они начали варить еще вечером. Сонные и квелые, но довольные собой, они помешивали сок, что пора уже было выливать, и разговаривали.
— Ну, наконец вы приехали. Как торговля? — выбежал к телеге Дин.
— Держи мешки, хозяин, носи сразу под навес, — Карл начал скидывать с телеги овес. — Лора тебе все расскажет. И, кстати, завтра надо собрать людей, и все им рассказать. Твоя сестра заварила кашу, какой еще не знала долина Ха… Долина Ангела.
— Долина кого? — Дин смотрел то на меня, то на него, аккуратно принимая мешки.
— Все расскажу днем. Где лучше собраться, Карл? — я по земле пыталась волочить мешки, но Дин отбирал их, отталкивая меня.
— Идите поешьте, и спать надо всем. Сейчас мы это разольем по формам, замочим в реке котлы. Утром надо новую порцию ставить, иначе, сок начнет бродить. Ночью прохладно — перестоит еще, а вот днем он нагреется даже в сарае, — Дин стал каким-то взрослым, самостоятельным, он начал схватывать все просто на лету.
Мы с Карлом клевали носом и жевали рыбу — благо, ее было много, и можно было не есть кашу, чтобы наесться. Дин и Шатиль разливали мармелад по формам, но их не хватило, и они вынесли из дома все миски, а потом начали просто выкладывать массу на листы — получалась смешная горка.