Дом без воспоминаний
Шрифт:
– Быть того не может, – невольно воскликнул он. Фраза и удивление, прозвучавшее в ней, эхом раскатились по обширному залу.
Очередная насмешка. Все надежды лопнули, как и его терпение. Оглядевшись, Джербер заметил служащего средних лет, тот сидел за письменным столом и заполнял журнал учета.
– Извините, – окликнул его психолог и подошел поближе.
– Да, слушаю вас, – отозвался тот, поднимая взгляд от журнала и снимая очки для чтения.
– Все ли почтовые ящики собраны в этом зале, или есть и другие, в других почтовых отделениях?
– Насколько мне известно, все они здесь.
– Я ищу номер девяносто
– Такого действительно нет, – подтвердил служащий.
– Его куда-то убрали?
– Такого никогда не существовало, – сказал служащий. Потом обвел авторучкой ряды ячеек. – Здесь всегда были только те, которые вы видите перед собой.
Джербер вновь повернулся к стене из металла. Вздохнул. Опять он попал пальцем в небо. Невероятная наивность. Разумеется, двадцать два года назад тот, кто расследовал дело А. Д. В., приходил сюда, чтобы проверить слова мальчика о страшном орке, и наткнулся на тот же самый ответ. Поскольку ящика под номером 9001 не существовало, личность человека, который якобы арендовал его, было невозможно установить. Следовательно, двенадцатилетний парнишка врал, именно так и считал синьор Б.
– Спасибо и на том, – на прощание сказал Джербер служителю. Потом направился к выходу.
Оставалось вернуться в свой кабинет на мансарде, постараться забыть об этом эпизоде и сосредоточиться на маленьких пациентах.
– Но в девяностые годы было брачное агентство с таким названием, – вдруг выпалил служитель ему вслед.
Джербер развернулся, пристально на него взглянул:
– Что, простите?
Служащий начал припоминать:
– Тогда во Флоренции почтовые ящики были очень востребованы, а поскольку люди знали, что их всего девять тысяч, брачное агентство сделало себе рекламу, назвавшись «Почтовым ящиком номер 9001», давая понять, что есть другой способ обмениваться сообщениями… особенно излияниями чувств.
Психолог не верил своим ушам.
– Спасибо огромное, – сказал он и поспешил прочь.
52
– Как так вышло, что собственники брачного агентства прекратили его деятельность в две тысячи третьем году, а помещение до сих пор не сдано в аренду? – спросил Джербер у женщины с сиамским котом на руках, пока они поднимались по лестнице серого многоквартирного дома на улице делле Порте-Нуове.
Шестидесятилетняя консьержка, в розовом цветастом халате, с сигаретой во рту и накрученными на бигуди редкими рыжеватыми волосами, шагала по ступенькам, держась за чугунные перила.
– Квартира принадлежала одному графу, умершему несколько лет назад; наследники судятся, и пока дело не разрешится, никто не может распоряжаться имуществом.
Женщина с сиамцем обитала на нижнем этаже, и Джербер за какие-то двадцать евро склонил ее к тому, чтобы она разрешила посетить брошенную квартиру. Психолог нашел адрес агентства «П. Я. 9001» в старом томе «Желтых страниц», относящемся к девяностым годам: он все еще валялся в кабинете. Несмотря на интернет и смартфоны, синьор Б. не думал отказываться от телефонных справочников, и Пьетро не захотел их выбрасывать после его смерти: в отличие от наследников графа, он не желал даже прикасаться к вещам отца. По правде говоря, направляясь
– Вы что-нибудь знаете о владельцах? – спросил он, шагая рядом с консьержкой.
– Ничего, только то, что они исчезли внезапно, оставив кучу долгов, включая арендную плату за несколько месяцев, – отвечала женщина.
– Но вы говорили, что все их имущество осталось на месте…
– Да, – подтвердила консьержка, ступая на площадку четвертого этажа. – Они ничего не забрали с собой, все осталось так, как они это бросили двадцать лет назад.
На двери все еще висела табличка с названием агентства, окруженным красными сердечками.
Порывшись в кармане шелкового халата, консьержка вынула тяжелую связку ключей.
– Подержите Лилло, – велела она, вкладывая сиамца в руки Джерберу.
Тот взял кота, чтобы консьержка смогла открыть дверь. Ключ с лязгом провернулся в замке, петли заело, дверь не поддавалась, царапала пол. Джербер подналег плечом. Наконец им удалось отвоевать пространство, достаточное, чтобы проникнуть внутрь.
На них дохнуло застарелой пылью и слежавшимся мусором. С порога почти ничего было не разглядеть, все тонуло в темноте.
Отдав консьержке кота, Джербер стал протискиваться в дверь.
– Ничего, если я не пойду с вами? – остановила его старуха. – У меня воск на огне плавится.
– Без проблем, – заверил ее Джербер. Так даже лучше: никто не будет путаться под ногами.
Консьержка вручила ему ключи:
– Когда закончите, закройте как следует и положите ключи ко мне на коврик.
– Хорошо, – сказал Джербер. – Спасибо за помощь.
Он подождал, пока женщина одолеет первый пролет, и вошел в темную квартиру.
53
Психолог пошарил по стене в поисках выключателя. Нашел, щелкнул – никакого результата. Еще бы, ведь столько лет никто не платил за электричество. Жалюзи были опущены, но не до конца, сквозь щели пробивался мутный свет.
Джербер подождал, пока глаза привыкнут к такой разреженной атмосфере.
В квартиру вел длинный коридор, от которого в обе стороны отходили комнаты. Психолог двинулся по нему, с порога заглядывая в каждую. Большей частью то были кабинеты, с письменными столами, телефонами, канцелярскими принадлежностями. Старые компьютеры, факсы и принтеры: технологии девяностых годов, уже вышедшие из употребления. Будто время застыло в ожидании: вдруг другие люди придут исследовать эту зависшую вселенную.
Всюду сердечки и амурчики, бурным потоком: постеры, наклейки на окнах и на стенах, разделяющих отсеки; разные безделушки. Изделия с названием и логотипом агентства: блокноты, ежедневники, брелки для ключей. Из любопытства Джербер задержался у одного из столов и взял авторучку с надписью «П. Я. 9001», рассмотрел ее и увидел, что верхняя часть, прозрачная, содержит густую жидкость, в которой плавают серебристые блестки; если ручку наклонить, то они составят слово «love» [4] .
4
«Любовь» (англ.).