Дом без выхода
Шрифт:
– Дочка, ты, наверное, просто сама перепутала свои тетрадки, да и забыла об этом!
– Ничего я не перепутала! Я ненавижу эту женщину и не хочу, чтобы она здесь работала!
– Что касается меня, – твердо проговорила Тина, – то у меня нет никаких оснований увольнять Виолетту Анатольевну. Более того, я очень ею довольна и считаю, что нам повезло с няней.
Девочка перевела взгляд на Стаса, но тот только пожал плечами, на которых лежали корявые ладони Старухи:
– По-моему, ты просто погорячилась!
Тина потянулась к кувшину со свежевыжатым апельсиновым соком и принялась наполнять свой стакан.
– Прекрати шуметь, Катерина, немедленно извинись перед Виолеттой Анатольевной
– Ах так? – только и смогла сказать Катя. Когда она злилась, глаза ее становились совсем черными. – Тогда я больше вообще никогда не сяду с вами за один стол!
– Значит, будешь ходить голодной, только и всего, – проговорила ее мать, но девочка этого уже не слышала. Развернувшись, она выбежала вон из комнаты.
После ухода Кати в «трапезной» повисла неловкая тишина, но продолжалась она недолго. Вскоре Стас смущенно проговорил:
– Виолетта Анатольевна, извините ее, пожалуйста! Сам не знаю, что на нее нашло! Право же, она хорошая девчонка. Может, перед экзаменами волнуется, может, еще что...
Стоящая у него за спиной Старуха сделала торжествующий жест, и Виолетта с трудом сдержалась, чтобы не ответить ей тем же.
– Ничего страшного не произошло – спокойно сказала она, возвращаясь к своему салату.
– Может, нам стоит показать ее врачу? Какому-нибудь психиатру, специализирующемуся на подростковом возрасте, наверняка такие бывают, – предложила Тина, отставляя стакан.
– Скорее психологу, – возразил Стас. – Она же нормальная, только нервная, так ведь, Виолетта Анатольевна?
– Побеседовать со специалистом никогда не лишне, – авторитетно произнесла гувернантка, доедая последнюю ложечку фруктов. – Но, на мой взгляд, ей была бы очень полезна перемена обстановки. Помнится, вы говорили мне, что собираетесь отправить ее учиться за границу, в Англию, кажется? Почему бы не сделать это в следующем учебном году?
– А ведь и правда, Стас, – повернулась к мужу Тина. – Ты обещал все узнать.
– Хорошо, я завтра же позвоню Ирине Валентиновне, – согласился тот.
– Позвольте, я сама этим займусь! – попросила Виолетта. – У меня есть в этом кое-какой опыт, мне неоднократно случалось отправлять своих воспитанников учиться за рубеж. Не сомневайтесь, я подберу для Катюши самую лучшую школу, с хорошими условиями и достойным уровнем образования.
Родители согласно закивали головами.
– Браво! – захлопала в ладоши Старуха. – Браво брависсимо, браво брависсимо! Бурные аплодисменты, переходящие в овации!
И Виолетта тихонько подмигнула ей в ответ.
Открытый конфликт с Катей никак не входил в планы Виолетты, и она решила позвонить Марьяне. На случай экстренной связи покровительница снабдила ее сотовым телефоном – в целях конспирации они договорились не звонить друг другу по обычному, да и вообще общаться как можно меньше. Случайно столкнувшись в доме, они всегда вели себя так, как и должны вести две малознакомые женщины, одна из которых рекомендовала другую в прислуги к своим друзьям. Виолетта вежливо здоровалась, Марьяна с улыбкой осведомлялась, как идут дела, и, получив ответ «спасибо, все хорошо», отворачивалась и, казалось бы, сразу забывала о гувернантке. Но вне посторонних глаз они поддерживали постоянный контакт и созванивались не реже трех раз в неделю.
Подойдя поближе к окну, чтобы лучше работала связь, Виолетта набрала номер:
– Алло, Марьяна?
– Да, Виолетта, это я. Как вы там, все в порядке?
– Не совсем. У нас тут вышла небольшая ссора с Катей.
– А что случилось?
– Видите ли, девочка почему-то решила, что я рылась в ее вещах. С чего это взбрело ей в голову – ума не приложу, – посетовала
– А что сказали родители?
– Заступились за меня. Но Катя теперь обиделась, грозится объявить голодовку. Поклялась, что ни с кем из нас не сядет за стол.
– Думаете, это серьезно?
– Марьяна, но вы же знаете Катю. Никогда не поймешь, чего от нее ожидать. А нам с вами такие конфликты в этом доме не нужны, не так ли?
– Да, вы правы. Мне кажется, лучше всего будет, если я завтра вечером приеду к ним в гости. Даже не одна, а с Алексеем. Посидим, поболтаем все вместе – все и уладится.
– Отличная идея. А то, понимаете ли, мне совсем не хочется, чтобы кто-то из членов этой семьи был настроен против меня.
– Да и мне этого не хочется, у меня на вас совсем другие планы. Скажите, Виолетта, а как там наши дела, продвигаются?
– Продвигаются. Мне есть что вам рассказать. И не только рассказать.
– Да, конечно, надо бы встретиться. Вот только когда, вы же так заняты... У вас может быть хоть несколько свободных часов?
– Не знаю, я пока еще ни разу не заговаривала о выходном. Но могу попробовать.
– Попробуйте. А я сейчас позвоню Тине, напрошусь на завтра в гости.
И проблема с Катей действительно уладилась. Утром, подготовленная Стасом, Галина Ивановна принесла ей в комнату чай с бутербродами, а днем уговорила ее пообедать – ведь есть она будет одна, а это не считается. А вечером, как и обещали, приехали Федоровы. Марьяна, обняв Катю, усадила ее рядом с собой за стол, и девочка не стала противиться. После ужина Виолетта повела Сашуру купаться и спать, а взрослые вместе с Катей перешли в гостиную – ту, что попросторнее, с камином, в доме ее называли западной. К счастью, набегавшийся и наигравшийся мальчик (Федоровы привезли ему в подарок робота с дистанционным управлением) быстро уснул, и гувернантка вскоре присоединилась к остальной компании. Вечер прошел довольно живо, спорили о конкурсах красоты. Марьяна утверждала, что, когда женщин оценивают как лошадей, в этом есть что-то унизительное. Катя, устроившаяся со стаканом сока на ковре у ее ног, полностью соглашалась, что внешность в человеке абсолютно не главное. Тина заявила, что эти пустышки все равно ни на что больше не способны, кроме как себя демонстрировать, а Стас вдруг принялся яро защищать конкурсы – в кои-то веки можно полюбоваться на столько красивых девушек сразу. Разумеется, его жене совсем не понравились подобные речи, и она еще яростнее принялась нападать на ни в чем не повинных красоток, а потом принялась обвинять Стаса, и дело чуть не кончилось семейной ссорой. Виолетта, сидевшая в дальнем кресле, предусмотрительно молчала. Старуха устроилась у нее на подлокотнике и ворочала головой, точно следила за теннисным матчем. Погасить страсти удалось только Алексею. Он наговорил комплиментов присутствующим дамам, уверил всех, что в таком обществе им со Стасом не нужны никакие конкурсы красоты, и обратил все в шутку.
– Ты не находишь, что пора выводить на сцену Анну? – спросила Старуха, когда они с Виолеттой остались одни. – Что-то предмет твоих вожделений слишком много говорит о женщинах.
– Я все еще думаю, нельзя ли нам обойтись без нее, – пожала плечами Виолетта, придвигая к себе хрустальную пепельницу и с наслаждением закуривая. Сегодня ей целый день пришлось обходиться без сигарет.
– Все еще не теряешь надежды охмурить его сама? – Старуха так и забегала по комнате. – Ну-ну, мечтай, да смотри не промахнись! Помнится, у тебя уже была одна попытка, боюсь, второй раз с рук не сойдет. Вылетишь отсюда с треском, плакали тогда твои денежки. Да и Марьяна тебя по головке не погладит!