Дом без выхода
Шрифт:
– Ну, так за чем же дело стало? По-моему, к этому давно идет!
– Ты права. Хватит тянуть. Надо от нее избавляться. Давно пора исполнить Марьяночкины планы... – Виолетта поправила постель, которую так и не успела разобрать, и принялась приводить в порядок кое-как сброшенные вещи.
– И как ты собираешься их исполнять?
– Все тебе скажи да расскажи! Подумать надо! Пока я знаю только цель, средства мне еще не ясны.
– Вот как? И что за цель, если не секрет?
– Уж будто не знаешь? Программа минимум – освободить Стаса. Такая жена ему совсем ни к чему, надо развязать ему руки. Тьфу, на юбке
– Так ты действительно собираешься ее убить?
– Подшить надо... Не помнишь, куда я дела иголку?
– Лежит, как всегда, в ящике тумбочки. Ты мне не ответила.
– Что-то не могу найти... А, вот она.
– Я говорю, ты мне не ответила.
– А? Не знаю даже, я еще не решила. Там посмотрим.
– Интересно... Впрочем, у тебя уже есть некоторый опыт. Тогда, с журналистом, тебе это легко сошло с рук...
– Давай не будем ворошить прошлое! – Виолетта перекусила зубами нитку. – Будем жить настоящим и будущим. Сейчас у нас планов громадье, и с этой минуты уже процесс пошел. Надо будет Марьяне позвонить.
Днем, судя по всему, у супругов состоялся неприятный разговор по телефону, во всяком случае Тина несколько раз куда-то звонила и ходила после этого злая и раздраженная, с красными глазами. Стас задержался на работе, к девяти часам его еще не было, ужинали в молчании, нарушаемом только Сашурой. Мальчик проспал до полудня и теперь отлично себя чувствовал, нагулял за день аппетит и требовал, чтобы ему дали что-нибудь посущественнее и повкуснее, чем бульон с гренками, – но Виолетта решила не рисковать. Не дай бог, ему опять станет нехорошо, а второй такой ночи она не выдержит. Виолетта предполагала, что после ужина Тина опять захочет с ней поговорить, но та молча поднялась, отодвинула от себя тарелку с почти нетронутой цветной капустой и ушла к себе. Следом вышла Катя. Она весь вечер бросала настороженные взгляды то на мать, то на гувернантку, но так ни о чем и не спросила. Виолетта еле дождалась, пока Сашура закончит еду, и чуть не бегом потащила его в детскую ванную. Ей казалось, что она уже не доживет до того счастливого мига, когда можно будет лечь спать.
Стас приехал часов в десять, и ночью супруги, похоже, помирились. Во всяком случае, утром они отправились на работу вместе, и Тина уже выглядела не такой хмурой.
«Ах, так! Ну ладно! – подумала Виолетта. – Дождемся вечера, уж я тебе устрою!»
И когда Тина одна вернулась с работы, она показала ей узкую полоску бумаги с напечатанными на ней синими буквами и цифрами.
– Что это?
– Это сегодня утром выпало у Станислава Алексеевича из кармана пиджака.
Тина внимательно изучала листок.
– Счет из кафе «Москва – Берлин». Дата вчерашняя, седьмое августа две тысячи третьего года, время – двадцать тридцать. Что это за «Москва – Берлин», первый раз о таком слышу?
– Это кафе-кондитерская на площади Белорусского вокзала.
– Выходит, Стас был там вчера? Интересно, с кем это?
– А вы посмотрите на выбор блюд. Ну, бифштекс с овощами, бокал сухого вина, кофе по-турецки явно заказывал Станислав Алексеевич, он у нас не любитель сладкого. Но вот шоколадное пирожное «Шварцвальд», ежевика со взбитыми сливками и коктейль «Оргазм» – это явно женский выбор. У него сейчас есть клиенты-женщины?
–
– Ну, вот видите, – пожала плечами Виолетта. На самом деле этот чек она получила днем от заезжавшей за Катей Марьяны, но Тине, разумеется, незачем было об этом знать.
В выходные Стас несколько раз отлучался из дома, и Виолетта не преминула этим воспользоваться. Рано утром в понедельник она тихонько пробралась в гараж, открыла машину Стаса и положила на правое переднее сиденье тюбик яркой губной помады. Усаживаясь в автомобиль, Тина, естественно, почувствовала что-то под собой, а обнаружив тюбик, тотчас вышла из себя и обрушила на мужа целый шквал вопросов и обвинений. Напрасно Стас клялся и божился, что понятия не имеет, откуда у него в машине взялась помада, – Тина ему уже не верила.
А через пару дней Стас сам подложил себе свинью. Он случайно забыл в спальне мобильник, и Виолетта, узнав об этом, тут же позвонила Анне и дала ей четкие инструкции, что надо сделать. И когда Тина, которой надоело слушать, как телефон мужа заходится в трелях, все-таки сняла трубку, она услыхала в ней воркующий женский голосок: «Это ты, милый?» Она устроила такой скандал, что в доме, казалось, тряслись стены. Стас догадался позвонить по высветившемуся на экране сотового номеру, при Тине же поговорил с неизвестной собеседницей, уверявшей, что она просто ошиблась номером, и умолял Тину поговорить с девушкой самой – но жена была непреклонна. У нее уже не оставалось никаких сомнений в том, что у Стаса появилась любовница.
Вечером, уложив Сашуру, Виолетта, также по сотовому, позвонила Марьяне и подробно доложила обстановку, прибавив, что все идет по плану, и это еще только начало, дальше все будет еще интереснее. И получила полное одобрение своей покровительницы.
– Ну, куда ты пропала?! – набросилась она на появившуюся наконец-то Старуху. – Вечно, когда и глаза бы на тебя не глядели, ты тут как тут. А захочешь с тобой пообщаться – так ты шляешься неизвестно где!
– Да здесь я, здесь! – успокоила ее та. – Вся как есть перед тобой. Куда ж я от тебя денусь!
– Ну-ка сядь, дело есть, поговорить надо! Черт, вечно эти уборщицы норовят пепельницу куда-то заставить! – Она всласть затянулась сигаретой. – Ох, до чего же хорошо! Надо, пожалуй, и тебя выучить курить, за компанию!
– Не буду я курить! – отказалась Старуха. – Я здоровье берегу. Мне, в отличие от тебя, жить еще до-о-олго!
– Ты чего каркаешь, ворона старая?! – возмутилась Виолетта. – Я тоже завтра помирать не собираюсь. Какие мои годы, шестидесяти еще нет. Жизнь, можно сказать, только начинается. Особенно теперь, когда я нашла Стаса.
– Ишь, глазки-то закатила! Нашла, да взять не можешь. Хороша Маша – да не наша!
– Ничего, скоро будет наша. Похоже, я все обдумала. План непростой, но, по-моему, удачный. Вот только одна я не справлюсь. Придется потрясти кое-кого из моих бывших. Ну, и Анька, конечно, понадобится на первое время.
– А я? – Старуха, казалось, и правда обиделась.
– И ты, и ты, конечно! – Виолетта потрепала ее по грязному шерстяному платку, из-под которого выбивались жидкие серые волосы. – Куда же я без тебя! Ты у меня первый человек.