Дом без выхода
Шрифт:
– Сегодня неприемный день. Завтра приходите, – неприветливо заявил один из них.
– Мне нужно видеть Якова Михайловича, главного врача.
– По какому вопросу?
– По личному.
Охранник почесал налысо бритую голову.
– У вас назначена встреча?
– Нет. Но он меня примет, не сомневайтесь.
Охранник снова почесал затылок. Видно, без этого стимула его голова вообще отказывалась работать.
– Яков Михайлович на обходе.
– Сейчас уже четверть второго, – Виолетта показала парню свои часы. – Он должен был
– Ладно, узнаю... – смилостивился страж. Он вытащил из кармана то ли мобильный, то ли рацию (Виолетта не разобрала), нажал какие-то кнопки и пробасил:
– Васильич, тут гражданочка пришла, к главному просится. Ага. Понял. Сейчас старший будет, – это уже Виолетте.
Старший отличался от младшего только наличием прически. Тот же рост, те же плечи, та же черная форма, то же выражение лица, вернее, полное его отсутствие. Вот только на голове у него были волосы, правда, настолько короткие, что даже нельзя было понять, какого они цвета.
– Это вы хотите видеть главврача? – спросил он так, будто, кроме Виолетты, здесь толпилось еще несколько десятков страждущих.
– Да, я.
– А по какому делу?
– Я же сказала – по личному.
– Вы журналистка?
«Ах, вот оно что! – усмехнулась про себя Виолетта. – Эх, Яшенька, здорово же напугала тебя тогда та история...»
– Нет! – ответила она вслух. – Я не журналистка. Я старая знакомая Якова Михайловича, и он будет очень рад меня видеть. – В последнем Виолетта совсем не была уверена, но, во всяком случае, этих мордоворотов это никак не касалось.
– Паспорт дайте, – он протянул лапищу.
– Вот, пожалуйста. – (Как хорошо, что догадалась захватить!)
Охранник так долго и тщательно изучал книжицу, будто собирался по меньшей мере брать ее на службу в секретное подразделение. Прошло, наверное, не меньше пяти минут, прежде чем он набрал номер:
– Яков Михалыч? Извините, охрана вас беспокоит. Тут к вам женщина приехала, говорит, по личному вопросу. Ага. Серова Виолетта Анатольевна. Да. Серова. Что? Слушаю. Сию минуту. – Он отключился и тут же перезвонил куда-то вновь. – Это охрана. Ребята, кто там у вас, к воротам подойдите.
Виолетта нетерпеливо переминалась на месте. Охранник открыл напичканную электроникой решетчатую калитку и пропустил ее вперед:
– Проходите, Яков Михайлович вас ждет.
Со стороны двора к ним спешил еще один парень, и охранник сдал ему Виолетту с рук на руки:
– Вадим, проводи!
Вадим был, похоже, их третьим братом-близнецом и отличался только тем, что был не в черной форме, а в накрахмаленном халате цвета морской волны. А вот о прическе его ничего сказать было нельзя, поскольку она была спрятана под такого же цвета шапочкой.
– Какие у вас строгости! – кокетливо сказала Виолетта, пока они пересекали хорошо знакомый ей двор. Тут ровным счетом ничего не изменилось – те же аккуратные газоны с искусственно выращенной травой, те же скучные механические распылители воды, те
– Порядок такой! – хмуро отвечал Вадим. Виолетта прекрасно помнила, где находится кабинет главного врача. Вадим открыл ей тяжелую входную дверь одного из зданий, и, обогнав провожатого, она свернула в коридор на первом этаже, миновала просторный холл и сама распахнула дверь с нужной табличкой. Сидящий за столом мужчина поднялся ей навстречу.
– Здравствуй, Виолетта! Вадим, вы можете идти.
С первого взгляда казалось, Белецкий выглядит именно так, как должен выглядеть директор преуспевающей частной клиники – аккуратная стрижка, ухоженная бородка, очки в современной оправе, часы хорошей фирмы стоимостью в несколько тысяч долларов, чуть небрежно надетый импортный халат, под которым виднеется дорогой светло-серый костюм. Но внимательный взгляд Виолетты тут же уловил и некоторые детали, явно нарушающие эту бодрую картину. Со времени их романа Яков заметно постарел, ссутулился, окончательно поседел, и в глазах его сейчас явно читался тот же страх, что появился тогда, после истории с журналистом.
– Ты все-таки вернулась, – это было не вопросом, а утверждением. – Так я и знал, что ты не уйдешь из моей жизни навсегда.
– А ты будто не рад этому, Яшенька! Может, предложишь сесть?
– Садись, – он указал на кресло напротив. Мебель была совсем новой. Похоже, дела в клинике действительно шли неплохо.
– А ты постарел, миленький. – Виолетта опустилась в широкое кожаное кресло.
– Чего не скажешь о тебе. – Он говорил подчеркнуто спокойно и старался не глядеть в ее сторону.
– Ты, как я вижу, процветаешь! – Виолетта дотронулась до бронзового письменного прибора на столе, сразу видно – стоящего огромных денег. Очевидно, чей-то подарок. – Ну, как твои дела?
– Спасибо, не жалуюсь.
– А как научная работа?
– Идет потихонечку, – Яков насторожился.
– Ну почему же потихонечку? Не сомневаюсь, что твои эксперименты продолжаются, ведь так?
– К чему ты клонишь, Виолетта? – Ему явно не нравился этот разговор.
– Ну с этим твоим лекарством, как его... Забыла. Ну ничего, у меня все записано. И название записано, и то, как оно воздействует на людей. Насколько я помню, это что-то вроде наркотика, да? Помогает больным, но вызывает привыкание?
Яков с тоской поглядел на нее:
– Виолетта, что тебе надо? Чего ты от меня хочешь? Зачем приехала после стольких лет?
Виолетта встала, подошла к окну и оглядела территорию больницы.
– А хорошую мы с тобой все-таки клинику сделали! Здорово тогда все получилось! И с документами, и со строительством...
Яков тяжело вздохнул.
– Летта, я все помню. Помню, что всем тебе обязан, что без тебя даже и не мог бы мечтать об этой клинике. Помню и все остальное. Чего ты хочешь? Тебе нужны деньги? Сколько?