Дом для демиурга Том 2: Реальность сердца

Kriptilia

Пока молодой человек, притулившись за столом, переписывал набело список ставок, в комнате резко потемнело. Порыв ветра из окна швырнул на пол чернильницу, вырвал из рук лист ткани. Саннио подскочил, обернулся. Восточный ветер принес грозу, да не простую, а праматерь всех летних гроз. Небо почернело, словно и по нему кто-то расплескал чернила. Эту густо-лиловую тьму прорезали частые белые сполохи. Деревья сгибались едва ли не вдвое, а вода не падала, как ей заповедано от века, вниз; струи летели параллельно земле и били,

словно арбалетные стрелы.

Пока юноша воевал с окном, не желавшим опускаться под натиском ветра, он вымок с ног до головы. Вода была на диво холодной, капли были перемешаны с мелким градом. Наконец, окно опустилось. Саннио оглянулся. Разгром ветер учинил преизрядный - лежавшие на столе свитки, футляры с письмами, книги и бумаги отчасти сдуло на пол, отчасти забрызгало водой; но не возьмись юноша за створу, со стола вообще бы все смыло.

Тут только до него дошло, что со своим списком ставок, увы, безвозвратно погибшим из-за буйства стихии, он забрел в личный кабинет герцога Алларэ. Хозяин стоял в проеме, отделявшем спальню от кабинета, и с интересом следил за прыжками незваного гостя.

– Вы спасли мои бумаги, - улыбнулся Реми.
– Пойдемте ко мне, у меня есть плед.

Явившемуся без вызова, должно быть, на шум дождя, льющегося в окно, слуге герцог приказал развести огонь в камине, подать горячего вина и навести порядок в кабинете. Саннио тем временем оглядывался по сторонам. В этой комнате он еще не был. Пока алларец лежал в постели, он предпочитал спальню второго этажа: туда помещалось больше гостей, не оставлявших его в покое. После того, как Реми переехал в свои апартаменты, сюда, наверное, имели право входить только Сорен и Андреас.

Спальня герцога разительно отличалась от всех прочих комнат особняка. Хоть в ней и не было окон, здесь было светло - должно быть, благодаря гладко отполированным стенным панелям, в которых многократно отражался свет единственного подсвечника. Светло-серый, словно утренний туман, граб чередовался с розоватой грушей и бледно-желтым кленом. Разительный контраст отделке стен составляла темная основательная мебель. Широкая кровать без балдахина, два кресла, механические часы на высокой подставке в углу, прикроватный столик - вот и вся обстановка. Ни зеркал, ни цветного стекла, золота и бронзы. Это было весьма неожиданно.

Зато запах трав, витавший в комнате, был Саннио отлично знаком. Сбор "Милосердие Матери" - душица, пустырник, конопляное семя, малая толика болиголова. Вчерашняя ловля мух перед Эйком, разумеется, даром не прошла. Герцог Алларэ все-таки непостижимый человек. Терпеть боль ради красивого жеста...

– Скидывайте камизолу и ложитесь греться.

– Куда?

– На шкаф, вероятно?
– Реми разлегся на кровати, потянулся и кивнул на плед, брошенный на спинку кресла.
– Сделайте одолжение, сокровище, помогите мне укрыться. Холодно...

Саннио

хмыкнул, потом стащил промокшую насквозь шелковую тряпку и с удовольствием разделил с герцогом плед, хоть и единственный, но оказавшийся достаточно широким и длинным. Под ним можно было бы уместить и пятерых - как и на кровати; это радовало: в предложении Реми было нечто смущающее. Одно дело - валяться так с Сореном или Андреасом, и совсем другое - с герцогом Алларэ, который в свое время от души потрудился, чтобы заставить Саннио держаться от себя на расстоянии чуть длиннее вытянутой руки.

– Я вас забросил в последнее время, - сказал Реми.
– Мы больше ссорились, чем разговаривали по душам. Что у вас нынче на уме, прекрасное дитя?

– Ничего хорошего, - неожиданно для себя признался Саннио.
– У меня там целый ворох разных вещей, и одна другой паршивее. Но я никому этим не досаждаю, как вы учили.

– Надо же, целый ворох! Кто бы мог подумать! Дядя пропал, двое воспитанников тоже пропали, все четыре посланных на восток отряда не вернулись и не сообщили о себе... что еще?

– Вы хорошо осведомлены, - изумился молодой человек.

– Руи еще когда просил приглядывать за вами, вот я и стараюсь по мере сил. Есть что-то еще?

– Нет, пожалуй.

– Кошмары вас больше не мучают?

– Нет, благодарю. Святая реликвия защищает.

– Вот и славно. Слушайте, Сандре, мне казалось, что Руи вас учил разным гаданиям...

– Так и есть.

– Почему же вы ничем не пользуетесь? Он говорил, что вы одарены никак не меньше его и очень прилежны.

– Неужели?
– изумленный Саннио повернулся на бок и уставился на герцога Алларэ. Похоже, тот не издевался и не обманывал.
– Мне он говорил другое.

– Верю, верю. Тем не менее... Я вдруг подумал: у меня в ближайших соратниках - полностью обученный предсказатель, и что? И где польза? В вас даже его высокопреосвященство верит, а вы в себя?

– Простите...

– Полно вам извиняться!
– Реми раскинул руки, скользнув рукавом мимо затылка Саннио.
– Просто на свои вопросы вы могли бы таким образом себе ответить. Да и у меня пара-тройка найдется...

Молодой человек опер голову о ладонь, а свободной рукой натянул мягкий пропахший корицей плед до самой шеи. Он бессовестно пользовался тем, что его и Реми разделяло не больше локтя, чтобы разглядывать алларского герцога. Шутит? Забавляется? Да нет, непохоже. Нечеловечески, скульптурно правильное - но в то же время живое и подвижное, - лицо выражало вполне искренний интерес. Удивительно, но штрихи усталости - и темные тени под глазами, и резкие складки у губ, - не лишали герцога Алларэ той блестящей красоты, которой он прославился на всю страну. Просто золотая маска, словно под резцом лучшего мастера, обретала неповторимые черты; второй такой быть не могло.