Дом для демиурга Том 2: Реальность сердца
Шрифт:
– О чем вы думаете с таким видом, сокровище?
– Наверное, хорошо быть таким красивым...
– Саннио прикусил язык и покраснел, но Реми не стал смеяться.
– Удобно, - поправил он.
– Люди охотнее пойдут за рослым красавцем, чем за плюгавым уродом. Равнять красоту и ум, красоту и благородство - глупо, но так повелось со времен рыцарей... Это весьма печально, на самом-то деле. Судить нужно не по походке, а по следам.
– Хорошо вам так говорить!
– язык все-таки стоило прижать зубами...
Реми расхохотался в полный голос, жмурясь и сверкая зубами. Отсмеявшись,
– Подождите пару лет, Сандре, и вам расхочется прятаться от зеркал. Вы еще не видите себя, и уж тем более - не любите. В ваши восемнадцать я тоже ужа-асно страдал по поводу своей несуразности...
– Вы?!
– Я. Не верите - спросите Руи, когда он вернется. Его это, помнится, искренне забавляло, а меня раздражало, что он не понимает всей глубины моей скорби. Все мальчишки одинаковы. Мне еще тогда категорически отказала одна дама... отказала - это мягко сказано. Я залез к ней на балкон, точнее, почти уже залез, и вот тут-то она меня треснула по пальцам каким-то вазоном с цветами. Оставалось только падать вниз, между прочим - на брусчатку. Дама оказалась горласта и языката, так что половина Убли услышала такую отповедь! Помимо прочего я оказался наглым уродом, это было обиднее всего остального. Я оч-чень переживал! А ваш дядя счел это невероятно смешным...
– Реми мечтательно прикрыл глаза.
– Хорошее было время. Покойный король только год как сел на трон, у него только что родился наследник, и ничто не заставляло предполагать, что и он скатится в безумие как отец и брат...
Саннио попытался представить себе молодых короля Ивеллиона, Реми, дядю - но у него ничего не вышло. Тогда ему было три года, и он играл во дворе монастыря святой Кариссы с другими сиротами-подкидышами. Когда герцог Алларэ забирался на балконы к несговорчивым дамам, пределом мечтаний малыша, едва научившегося выговаривать свои имя и фамилию было выбраться за ворота или залезть на морковную грядку к монахиням.
– Теперь мы с этим наследником едва не воюем, - хмыкнул молодой человек и потянулся, чтобы поставить пустой кубок на пол.
– А король...
– М-да, молчание тут лучше слов, - кивнул Реми.
– Девятый час... как бежит время. Скоро вернется архиепископ, и мы опять узнаем много нового о своей глупости, недальновидности и отсутствии чувства долга.
– Он всегда был таким?
– Нет, двадцать с лишним лет в ордене заметно улучшили манеры дядюшки Жерара. Кстати, они с вашим отцом очень дружили, так что можете рассчитывать на благосклонность его высокопреосвященства. То есть, на утроенные нотации, выговоры и придирки.
– Я думал, в Блюдущие вступают лет в тринадцать, - удивился Саннио.
– Нет, тогда он прошел испытания, как и все мальчики Собраны, но отказался. Кстати, Сандре, а как вы улизнули от братьев-испытателей? В вас они должны были вцепиться клещами - одаренный сирота...
– Я тогда болел горячкой. Думали, что я вот-вот помру, какие там испытания...
– Нам всем повезло, а Руи - особенно, - вполне серьезно сказал Реми.
– Род Гоэллонов не прерывался со времен первого короля, а тут только ваше чудесное явление спасло династию.
– Дядя
– Мог бы, мог бы. И я мог бы - вот толку с того... Впрочем, тут мы вторгаемся в область, обсуждать которую нам не подобает. К тому же к нам поднимается Сорен, и я думаю, что с новостями.
Не только с новостями, но и с глубоким возмущением на лице, обнаружил Саннио, увидев в проеме приятеля. Сорен крайне болезненно реагировал на любые, и подлинные, и мнимые посягательства на его положение самого близкого к герцогу Алларэ человека. Андреаса он еще готов был терпеть, как безусловно полезного, а вот остальным предназначались гневные взгляды и презрительно задранный нос.
Алессандр весьма старательно проигнорировал все это выразительное негодование; Сорен хороший друг, но никто не безупречен, у всех своя дурь. У этого - такая. Однако ж, взглядом еще никто никого не убил, а до поступков в духе Рене бруленец никогда не опускался. Но - определенно, эти двое были Сотворившими предназначены друг другу в наказание, назидание и живой пример... который ни Рене Алларэ, ни Сорен Кесслер воспринимать не желали.
"Ну и к селедкам ваши возвышенные страдания!" - подумал Саннио, попутно отметив, что любимое ругательство алларцев прицепилось к нему намертво. Селедки, наверное, тоже ужасно страдали: к ним поминутно кого-нибудь или что-нибудь отправляли, и ладно бы нечто ценное, так нет - лишь то, что ни одному доброму человеку не нужно.
Минутным молчанием выразив свое отношение к увиденному - Реми только улыбался, любуясь картиной, - Кесслер соизволил открыть рот и сообщить, что архиепископ Жерар вернулся, намеревается провести ночь в доме родича, велел подать ему вина, выговорил за то, что его челядь разместили вместе с прислугой...
– Это он вам все выговорил?
– герцог Алларэ искренне развеселился.
– А вы что же?
– Позвал вашего камердинера.
– Вот и славно. Сорен, присоединяйтесь к нам. Я хотел бы с вами обоими посоветоваться...
По лицу приятеля, разумеется, втиснувшегося между Реми и Саннио, юноша смог без зеркала определить, что у него самого сейчас написано на физиономии: запредельное удивление. Вот чего-чего, а такого еще не было. Герцог Алларэ приказывал, расспрашивал, отправлял туда или сюда с поручениями - но советоваться с "младшим поколением" он до сих пор не собирался.
– Вы оба выслушали предложение Эйка, а потом - его высокопреосвященства, - Сорен покраснел пятнами.
– Что вы об этом думаете?
– Да пошли бы они к Противостоящему! И тот, и другой!
– еще ярче вспыхнул Кесслер.
– Мириться с этим... даже на словах...
Саннио прикрыл глаза. Что сказал бы на его месте дядя? Не угадаешь, и не дотянешься с вопросом. Приходится, все-таки приходится выбирать самому; и ладно бы за себя, но ведь за все герцогство. За Бернара и Бертрана, за славную добрую Магду и всех домашних, за тех, в герцогстве Эллона, кого он даже никогда не видел. За отправленных на запад Готье и Файе, за эллонские полки, расквартированные в столице, за крестьян, рыбаков и ремесленников, что платят налоги и надеются на защиту герцога Эллонского...