Дом для изгоев
Шрифт:
«Шоусси… Я с тобой… Я хочу помочь тебе, Шоусси…»
И тут… я и сам не понял, что произошло. Передо мной мелькнула зеленоватая вспышка… и я оказался в каком-то подземелье, которое вполне соответствовало описанию «гнусная, склизкая и вонючая дыра». Я оказался в каменном коридоре без окон с покрытыми зеленоватой плесенью стенами, где-то капала вода и противно пахло. Кровью, испражнениями, мочой, жжёной плотью… Меня чуть не стошнило, но я сдержался. Когда-то случалось обонять вещи и похуже…
Коридор был слабо освещён чадящими факелами, воткнутыми
– Шоусси! – позвал я. – Шоусси! Где ты? Это я, Мирон! Я хочу помочь тебе!
Ответом мне был слабый стон, который донёсся словно бы издалека. Я торопливо пошёл вперёд, коридор казался мне бесконечным, по обеим сторонам попадались двери с маленькими зарешеченными окошечками в них, я пытался в них заглянуть, но не видел ничего, кроме серого марева. А когда я пробовал открыть двери – они не поддавались.
– Шоусси! – вновь крикнул я. – Шоусси, где ты? Держись, я иду!
Ответом мне был новый стон. На этот раз он прозвучал ближе, и я обрадовался. Шоусси близко. Я найду его. Непременно найду!
Коридор поменялся. Стал шире, выглядел уже не таким заброшенным, факелы уже не чадили, исчезла плесень, стало чище под ногами. И в конце коридора я заметил приоткрытую дверь… Неужели Шоусси там? Я ускорил шаг, но проклятая дверь словно отодвигалась от меня. Тогда я побежал и, к своей радости, понял, что наконец-то приближаюсь к цели.
Достигнув двери, я ухватился за массивную бронзовую ручку, так, словно боялся, что меня отбросит назад. А потом заглянул внутрь… и на долю секунды замер в полном ступоре.
Этот ступор продолжался не больше минуты, но то, что я увидел, врезалось мне в память навсегда. На каком-то странном приспособлении лицом вниз был растянут обнажённый Шоусси. Спину его покрывали свежие кровавые полосы от кнута. Этот кнут, видимо, отброшенный за ненадобностью, валялся рядом. А Нойоты… Да, они там были. Двое здоровых почти обнажённых мужчин, с лицами, мало обременёнными печатью интеллекта. Этакая мелкая сошка для грязных делишек. Один из них с резкими шлепками входил в Шоусси сзади, второй брал его спереди. Я даже успел разглядеть что-то вроде маски, случалось такое видеть в прошлой жизни…. в фильмах немецкого производства… Так вот, эта «маска» была надета на лицо Шоусси, чтобы он не мог препятствовать этому проникновению.
Третий Нойот, сидевший у жаровни с тлеющими углями, наблюдал за этой сценой со скучающим видом. Вот этот выглядел до жути благообразно – тонкое,
Между тем один из насильников, тот, что толкался в рот Шоусси, издал низкий гортанный стон и сыто отвалился от измученного парня. По маске потекла сперма, а насильник, преспокойно вытерев своё хозяйство валявшейся рядом тряпицей, подтянул кожаные штаны и спросил третьего:
– Прикажете позвать ещё кого-то, кирие Бентайр? А то мы притомились малость…
Третий прищурился, отпил глоток из бокала с рубиновой жидкостью, который сжимал в руке, внимательно взглянул на Шоусси, чьё тело продолжало содрогаться от толчков второго, и спокойным, прямо-таки академическим тоном сказал:
– Позови ещё двоих из казарм… Нет, лучше троих. Мы и так слишком долго с ним возимся, а сегодня, думаю, удастся его дожать. Он и так на грани. Но выносливый, гадёныш, ничего не скажешь…
Спрашивающий слегка поклонился и направился к двери, гнусно ухмыльнувшись. К этому времени мне было уже плевать – воспоминание это или не воспоминание. Я рывком распахнул дверь, влетел в каморку, и с ладоней моих сорвалось несколько огненных шаров. Один ударил в грудь первого насильника, второй - ниже… Ну, да, именно туда. Комната мгновенно наполнилась отвратительным запахом горелого мяса и палёной кожи, второй насильник сориентировался не сразу, и третий огненный шар влетел ему прямо в открытый от удивления рот. Вопль, который успел издать насильник, моментально захлебнулся…
Третий оказался быстрее, в меня полетели два странной формы кинжала с изогнутыми, словно «пламенеющими» клинками, но я их расплавил ещё на подлёте, сформировав вместо шаров огненную плеть. Эта плеть обвилась вокруг шеи третьего, и я с наслаждением дёрнул, выжигая горло. На пол третий рухнул уже окончательно и безоговорочно мёртвым, как и первые двое.
А я бросился к Шоусси, разрезал какой-то железкой ремни, сорвал с него маску и обнял. В глазах парня, до этого бессмысленных от боли и отчаяния, промелькнуло узнавание.
– Мирон… - прошептал он. – Мирон… Это ты… ты меня спас…
– Пора просыпаться, Шоусси, - прошептал я, подхватывая его на руки. – Я сжёг эти твои кошмары, сожгу и другие…
После этих слов я вновь оказался у костра. Шоусси, уткнувшийся мне в плечо, беззвучно рыдал.
– Шоусси, - прошептал я, - Шоусси…
Тот поднял голову, и я увидел открытые, полные боли глаза.
– Я вспомнил, - прошептал он. – Это я вспомнил… Нойоты… Они сначала заставляли меня сражаться… А потом стали мучить… Их было много… много тех, кто проделывал со мной такое. Такая грязь… Я грязный… Как ты можешь касаться меня… Ты же видел, что со мной творили…