Дом для изгоев

РавиШанкаР

Шеру тоже показались живописными местные селяне и селянки, он залез в свой мешок, достал пачку грубоватой серой бумаги – специально для набросков – и начал мягким карандашом делать наброски всадников и всадниц, пасущихся тогрухов и прочих более или менее примечательных мест. На мой неискушённый взгляд получалось у него просто здорово, да и Шоусси косился на наброски Шера с нешуточным восхищением. Талантливый парень Шер. Жаль, что со всеми этими приключениями у него так мало времени на любимое занятие…

Пастбища

сменились возделанными полями с редкими островками садов, стали попадаться деревушки – чем дальше, тем чаще. Некоторые – побольше и побогаче – явно принадлежали свободнорожденным крестьянам, но абсолютное большинство было небольшим и выглядело бедновато. Мне, уже более или менее знакомому со здешними реалиями жизни, стало понятно, что там живут тюхи. Я грустно подумал о том, насколько несправедливо здешнее общество, но, увы, моей целью в этом мире была не игра в местного Спартака, а нечто совсем другое. Вряд ли Тьма одобрила бы моё вмешательство в дела здешнего мира так глобально. А заканчивать жизнь таким образом, как её обычно заканчивали вожди крестьянских восстаний, мне не хотелось. К тому же, я неизбежно потяну за собой тех, кто мне доверился, а это уж совсем недопустимо.

Мысли были абсолютно правильные, но, глядя на закутанных по самые уши и шарахавшихся от малейшего чужого взгляда женщин и худеньких ребятишек, возившихся в пыли у покосившихся домиков, я остро ощущал собственное бессилие. Мерзкое, надо сказать, чувство…

К счастью, вскоре деревушки сменились ремесленными посёлками, которые производили куда более приятное впечатление, и я немного отвлёкся.

– Шар-ан-Талир близко, - сказал дядюшка Матэ, закрывая последнюю страницу дневника. – Я тут бывал не раз, ещё немного проедем – и будут главные ворота. Надо лепестков на въездную пошлину приготовить.

И он начал рыться в поясном мешочке, отсчитывая нужную сумму.

– Что будем делать? – спросил я.

– Да всё просто, - ответил дядюшка Матэ. – Въедем в город, найдём подходящий постоялый двор, порасспросим о работорговце по имени Тулеген. Вряд ли их несколько. Тулеген – вообще довольно редкое имя. А потом мы с тобой активируем Талисман и отправимся договариваться. Наша задача – сторговать Крылатого. Шер и Шоусси на постоялом дворе останутся. Шоусси вообще в городе лучше не светиться – мало ли, с Нойотами столкнётся…

Я был с этим планом полностью согласен, за одним исключением, которое тут же озвучил Шер:

– А как мы найдём того… второго?.. Не только Шоусси, нам всем лучше Нойотам на глаза не попадаться. А расспросы о них вести опасно.

Я бросил взгляд на тихо дремавшего на бортике повозки Кэпа. Ой, разленился Птиц Равновесия… Хватит ему дремать, пора действовать.

– Кэп! – окликнул я.

– Что такое? – недовольно каркнул тот.

– Ты сможешь отыскать резиденцию Нойотов и проникнуть туда?

– Само собой, - скучающим голосом ответил Кэп.

– Вот и полетай, послушай… Вряд ли Нойоты будут обращать на тебя внимание, может, что и разузнаешь о менталисте.

– Эхехе, - проворчал

Кэп, - вот хотелось погреть на солнышке косточки мои старенькие… Так нет, на разведку посылают…

– А кто тебе мешает косточки греть рядом с резиденцией Нойотов? И тебе польза, и нам – нужная информация, - отрезал я, не собираясь покупаться на жалобы этого хитреца. – Так что давай, действуй!

– А пообедать? – возмутился наглый птиц. – Мне сил много понадобится, так что мяска хочу… жареного… с кровушкой… А потом и полетать можно.

– Ладно, бессильный ты наш, - усмехнулся я. – Найдём постоялый двор, пообедаем – и сразу отправляйся на разведку.

– Само собой, - обрадовался Кэп в надежде на грядущий сытный обед.

За этой пикировкой мы и сами не заметили, как подъехали к воротам. Между прочим, тем самым, в которые въезжал в город Тулеген в моём сне. Ворота были окованы железом, стены города сложены из белого, даже чуть искрящегося на солнце камня, а вдалеке, если приглядеться, можно было разглядеть синеющее море. И стражники были одеты так, как во сне, и даже лица их показались мне смутно знакомыми… А уж когда к нашей повозке подошёл старший… я просто остолбенел, узнав в нём собеседника Тулегена. Как же его там… Ага… Гозма! Точно, Гозма! Может, его и расспросить, он-то наверняка знает, где остановился старый приятель.

«Не вздумай!
– предостерегающе заявил Кэп, снова перешедший в режим мысленной связи. – И как ты объяснишь, что его знаешь? Ты же в первый раз в Шар-ан-Талире! Это мужик тёртый, ваши расспросы его только насторожат. А вот подходящий постоялый двор он подсказать сможет, и уж там…»

«Понял, - признал я правоту Кэпа, - так и сделаем». И шёпотом передал слова Кэпа дядюшке Матэ.

Гозма приблизился к нам и лениво спросил:

– Кто такие? С каким делом пожаловали?

С виду он был абсолютно расслаблен, только вот глаза говорили об ином – цепкие и внимательные, они словно обшаривали повозку, тогруха, нас… В целом, похоже, впечатление мы произвели благоприятное, поскольку стражники, стоявшие у ворот и явно ожидавшие какого знака, опустили копья и приняли прежние расслабленные позы.

Дядюшка Матэ невозмутимо и кратко пересказал нашу легенду, Гозма покивал, принял горсть медных лепестков, тщательно пересчитал их и хотел было вернуть несколько лишних монеток, но старый мельник добродушно заявил:

– Оставь их себе, любезный страж ворот. А взамен не можешь ли ты дать совет…

– Смотря какой, - ответил Гозма.

– Да самый житейский, - отозвался дядюшка Матэ. – Мы в этом прекрасном городе впервые, не подскажешь ли, где тут можно остановиться… Так, чтобы и заведение было приличное, и кормили неплохо, да и чтоб для кошелька не слишком обременительно… Ты человек бывалый, а мы всё больше в селе жили, не хотелось бы в городе впросак попасть…

Гозма кивнул. Вопрос был действительно вполне житейский и правильный, и он совершенно не насторожился.