Дом для изгоев
Шрифт:
Поэтому парень пробурчал под нос нечто, отдалённо напоминающее извинение, и сказал:
– Так бы сказал, что из Серых… А то сразу – перо в бок… Кого надо-то?
– Тулеген на месте? – продолжил я играть свою партию. Парень моему вопросу ничуть не удивился, что только доказало, что мои мысли о здешнем криминальном мире были насквозь правильными, и уже вполне дружелюбно ответил:
– Где ж ему быть? У него завтра торги, весь день готовился, надсмотрщиков гонял, рабов велел в надлежащий вид привести… Всю горячую воду на помывку извели… а сейчас ужин заказал и отдыхать изволит. Второй этаж, комната с ракушкой.
Я
Слева находилась крепкая деревянная дверь, посередине была расположена широкая лестница с вызолоченными деревянными резными перилами, ведущая на второй этаж. Прилично, чистенько, но какой-то неуловимый налёт вульгарности всё же чувствуется. К тому же возле лестницы, двери и арки, ведущей в харчевню, ненавязчиво бродили крепкие парни с лицами, не обезображенными лишним интеллектом. Все парни одеты были в такие же куртки с серебряным галуном, как у доброго молодца на крыльце. Ясно, здешняя охрана. Возле арки, с правой стороны, перед дверью, было что-то вроде стойки, за которой дежурил невысокий худой мужчина неопределённых лет, с каким-то стёртым, незапоминающимся лицом. Неожиданно на стойке коротко звякнул колокольчик. Один из парней тут же подскочил к двери и с поклоном распахнул её. Из двери вышел немолодой, солидно одетый мужчина, сунул парню в ладонь пару монет, подошёл к стойке и заявил «неприметному»:
– Зарезервируйте за мной место на аукционе. Думаю, оно того стоит.
«Неприметный» поклонился и самым подхалимским тоном ответил:
– Конечно, благородный Таш-Нигор. Извольте вашу карточку.
И подал мужчине узкий зелёный прямоугольник с серебряной окантовкой какими-то письменами. Тот кивнул, бросил на стойку пару серебряных аштинов и последовал на выход. «Неприметный» сказал одному из ожидавших:
– Можете пройти, уважаемый Кошито.
Ожидавший кивнул и вошёл в предупредительно распахнутую дверь. И что же там такое? Бордель, что ли? Странно, обычно посетители таких заведений не стремятся быть на виду, да и в харчевне за столиками видно парочку сидящих девиц вполне определённой профессии, явно постоянного контингента этого постоялого двора. К одной из них подошёл парень в зелёном, что-то шепнул на ухо, и красотка резво усвистала по лестнице наверх. Тут всё понятно – они товар лицом показывают, посетитель выбирает, охранник посылает выбранную в номер. Кто заказал – непонятно, конфиденциальность соблюдается. А тут… Что за странная очередь?
– Не зависай, - шепнул дядюшка Матэ. – А то на нас уже внимание обращают. Пошли наверх.
Мы ускорили шаг, направляясь к лестнице, но тут вмешался «неприметный»:
– Куда? Господа отдыхают.
– Стой где стоишь, - быстренько оскалился я. – Дело у нас. К почтенному Тулегену. Сам понимаешь, насчёт чего.
«Неприметный»
– Инцидентов не будет? Здесь приличное заведение…
– Не гуди, корявый, - отозвался я, быстренько вспоминая прошлые привычки.
– Мы при «папе», он нас послал.
Я, конечно, рисковал – вдруг местных королей преступного мира именуют как-то по-другому, но, к счастью, прокатило.
– При «папе», - прошипел «неприметный», - так топайте скоренько, не отсвечивайте.
После чего он потерял к нам всякий интерес, как и начавшие было ненавязчиво окружать нас охранники. Так что на второй этаж мы поднялись беспрепятственно.
Ну, что сказать? Гостиница, как гостиница, длинный коридор, выходящие в него двери номеров с изображением разных цветочков, зверьков и прочих букашек. Чисто шкафчики в детсадовской группе. Правда, звуки из-за дверей доносились отнюдь не детсадовские – пьяные голоса, выводившие песни – нестройно, но душевно, томные охи и вздохи, звуки ожесточённого спора и бьющейся посуды… В общем, всяк расслаблялся в меру своей испорченности.
Номер с ракушкой, намалёванной на двери, был всего один, в самом конце коридора. И оттуда как раз никаких посторонних звуков не доносилось. То ли работорговец ужинает в полном одиночестве, то ли уже завалился спать перед завтрашними торгами.
Мы подошли к двери, переглянулись, и я постучал. Из-за двери раздался голос:
– Перек, я шлюх не заказывал! Поди прочь!
Но я постучал ещё раз, а потом распахнул дверь со словами:
– Доброго дня, уважаемый Тулеген. Мы тут к вам по-другому делу…
И едва успел увернуться от летящей в голову бутылки, которая со звоном разбилась об косяк двери. Вот, значит, как…
Расстояние до кресла, в котором восседал уже явно поддатый Тулеген, а это был именно он – точь-в-точь такой же, как в моём сне – так вот, расстояние до кресла я преодолел одним прыжком, выхватил у работорговца из пальцев нож – хорошо, хоть столовый, с закруглённым концом, и наставительно сказал:
– Нехорошо. Мы тут по-доброму, а вы бутылками швыряетесь. Дело у нас важное… и срочное.
– Никаких дел, - отрезал Тулеген. – Аукцион завтра. Сегодня я отдыхаю. Если вы от «папы», то так ему и передайте.
– Мы не от «папы», - спокойно сказал я. – Мы сами от себя. И вам придётся нас выслушать, уж не обессудьте.
– А если нет? – дерзко спросил работорговец. Наглеет. Явно «крыша» хорошая. Ну, ладно, и не таким рога обламывали. И я преспокойно завязал узлом отобранный у Тулегена нож. Нет, я не легендарный местный силач и заступник всех бедных и обездоленных, Пакула Светозарный. Просто пальцы у меня сильные, а металл, из которого делаются местные столовые ножи – дрянной и гнётся на раз. Но Тулеген впечатлился и довольно спокойно произнёс:
– Хорошо. У вас ровно пять минут, чтобы изложить ваше дело.
Я решил не тянуть быка за рога и невозмутимо произнёс:
– Нам нужен Крылатый.
Тулеген особо не удивился, видимо кое-какие слухи по городу уже разошлись, но оскорбительно расхохотался:
– Крылатый? Уж простите меня, нежданные гости, но вы не выглядите теми, у кого есть деньги хотя бы на одно пёрышко из его крыла. Спасибо, повеселили. Извольте откланяться!
– Вы колдун, милейший? – ехидно спросил я.