Дом горячих сердец

Вильденштейн Оливия

Как только она доходит до ворот, которые ведут на пристань для более маленьких судов, меня под руку берёт чья-то рука… дрожащая рука.

Я смотрю на Сиб, глаза которой сделались такими большими, как дырки в её розовой маске.

— Что такое?

Она закрывает глаза, делает глубокий вдох, и её ноздри сильно раздуваются.

— Антони пропал.

ГЛАВА 40

У меня в ушах начинается гул.

— Пропал?

— Сегодня днём он

отправил Маттиа и Риккио привезти кое-какие товары, а когда они вернулись… когда они вернулись, его нигде не было, — говорит Сиб прерывистым шепотом.

— Может быть, он уехал по своим делам?

Моё предположение звучит нелепо даже для моих собственных ушей.

— Может быть. Джиана отправилась в Ракс к парням, чтобы помочь им найти его.

— А Лоркан знает? Он тоже ищет?

— Имоген прилетала за Джианой.

Её слова немного успокаивают моё колотящееся сердце.

— Нам надо…

Я облизываю губы, которые сделались такими же сухими, как бумага.

— Может быть, нам надо…

— Джиа сказала, что нам надо держаться плана, чтобы отвлечь люсинцев.

Под люсинцами она, по-видимому, имеет в виду солдат Данте. И хотя на нас сегодня надеты костюмы, среди нас будет находиться принцесса. Конечно же, с ней приедет большое количество охраны.

Я подпрыгиваю, когда Арина начинает нюхать мою шею. Я так сильно углубилась в размышления, что не услышала и не увидела её приближения.

Я протягиваю ту руку, которой не сжимаю руку Сиб, в сторону шеи лошади, обхватываю её морду, а потом быстро чешу её шкуру, покрытую шрамами. Она издаёт тихое и удовлетворённое ржание. Когда я опускаю руку, Арина тыкается своей бархатной мордой в моё плечо, и я снова чешу её. И хотя я знаю, что её слепая вера в меня связана с моей кровью, эта вера всё равно заставляет моё сердце трепетать.

Сиб цокает языком, и наша лошадь поворачивает морду к поднятой руке моей подруги. Она хочет приласкать новоиспечённого члена сопротивления, но Арину совсем не интересует ласка. Она, вероятно, ожидает получить угощение, потому что мы с Сиб пытались всё утро обучать её новым трюкам, используя четвертинки яблок.

— Ах ты маленькая негодница, ты любишь меня только когда у меня есть еда, — бормочет Сиб, и, хотя она пытается улыбнуться, дрожь в её теле заставляет улыбку исчезнуть.

Её голова, как и моя, заполнена множеством мрачных мыслей, потому что деятельность Антони не приносит пользы короне. По крайне мере, фейской короне.

— Я уверена, что он просто потерялся в туннелях, — бормочет она.

— В туннелях?

Сиб раскрывает рот.

— Я имела в виду, в Раксе.

— Что за туннели?

— Тише.

Я роняю руку Сиб и набрасываюсь на свою подругу.

— Что ещё за чёртовы туннели? — шиплю я, хотя мне хочется закричать.

Сибилла не держит от меня секретов. Или, по крайней мере, я так думала.

— Фэл, я клянусь, что расскажу тебе всё, что знаю, когда мы вернёмся домой,

но, пожалуйста, давай не будем здесь об этом говорить, или у них появится больше проблем, чем когда ты переехала в этот дом.

Я резко откидываю голову назад, словно Сиб дала мне пощечину.

— Мерда, — бормочет она. — Я не это имела в виду. Ты же знаешь, как мне нравится, что ты сейчас со мной.

Бусины, вплетённые в мой оранжевый парик, начинают позвякивать. Я делаю небольшой шаг назад, охваченная целой гаммой эмоций — предательство, шок, но также и вина. Я знала, что моё присутствие приносило им неудобства — и Джиа, и Антони не раз давали мне это понять — но я не понимала, насколько оно было неуместно.

И чтобы не создавать им ещё больше проблем, я сжимаю губы и выхожу из сада. После сегодняшнего вечера, независимо от того, что произойдёт и что я выясню, я уеду.

Если мой дом привели в порядок, как и обещал Данте, я перееду туда. Конечно, шансы на то, что Лоркан смирится с этим, кажутся смехотворными. Предполагаю, что он утащит меня обратно в Небесное королевство. Но я утешаю себя тем, что там будет Фибус, хотя он какое-то время не захочет иметь со мной дела.

Мои мысли прерываются, когда Арина резко останавливается. Её глаз так сильно округляется, что теперь его коричневая радужка тонет среди белка.

— Что такое, девочка?

Она издает низкое ржание, которое сотрясает всё её тело. Мою спину начинает тревожно покалывать, и на какое-то мгновение я задумываюсь о том, чтобы вернуться внутрь. Но если это мой последний шанс помочь с поисками Мириам, я собираюсь его использовать.

— Дамы, — слишком знакомый голос заставляет мой ускорившийся пульс замедлиться.

Таво.

Это объясняет поведение Арины. Она, должно быть, почувствовала запах этого бесстыдника, который хотел убить её из-за того, что она родилась с дефектом.

Я протягиваю руку, чтобы погладить её между ушами, но голос Таво снова эхом разносится по темноте. Лошадь отскакивает назад и вскидывает голову, разбрасывая вокруг фиолетовые бутоны, которые я вплела в её гриву во время прогулки по саду. Она разворачивается на задних ногах и уносится прочь, скрывшись в мраморном храме, который мы с Сиб набили сеном.

Надеюсь, что после смерти жизнь продолжается, и дух Птолемея сможет увидеть то, как мы преобразили его дом. Он просто умрёт, в очередной раз.

То удовольствие, что приносят мне эти размышления, испаряется, когда Таво оглядывает моё тело с ног до головы, как только я сажусь в гондолу Эпонины. Этот мужчина ненавидит меня и всё, за что я выступаю, так почему он на меня пялится?

— Добрый вечер, Заклинательница змеев, — бормочет он. — Или ты теперь заклинаешь жителей Неббы?

— Не знала, что генералы подрабатывают капитанами круизных судов, — отвечаю я, проявив свою пассивную агрессию, как я обычно это делаю в его присутствии.