Дом, который построил Джек
Шрифт:
Важен сам факт — Элена умерла. Но не совсем. Чуть-чуть. По самому краешку прошла. Она это точно знала. Пусть все и говорили, что ее успели вытащить и даже делали искусственное дыхание.
Знала это и некромантка, отказывающаяся признавать то, что ей уготована другая судьба и в ее случае сопротивление бесполезно. Поэтому и улыбалась так загадочно. Хорошо еще, что с исследованиями не приставала.
Вот домик она бы точно разобрала по кирпичикам, чтобы разобраться, что это такое… Но свою любимую игрушку она будущей сивилле не покажет. Та тоже не дала ей
Девочка подозревала, что домик тоже не жаждет встречи с Мирандой.
А вот с Эленой домик дружил.
Вечером после той неудавшейся прогулки… Как рыдала же Матильда! Не потому, что испугалась за девочку, а потому, что именно тогда ее очередной жених решил разорвать помолвку. И штраф его не испугал!
Элену тогда напоили теплым молоком, укутали в одеяло и оставили в комнате одну. А она не любит молоко! Особенно такое противное, с маслом и медом, от которого сводит зубы. И против обыкновения хотелось, чтобы кто-то побыл рядом. Книжку модно не читать. Но хотя бы подержать за руку…
Но все бросились утешать Тиль. Ее страдания оказались важнее, чем то, что творилось в душе у тихой девочки. Не утонула же! Все обошлось.
И тогда в тиши и полумраке детской в домике впервые зажглись огоньки, куколки закружились в вальсе, а девочка поняла, что сейчас им требуется что-то другое… и с удовольствием поиграла с ними до самого утра.
И было так и завтра, и через неделю.
Игрушка, которая никогда не надоест. Даже когда вдруг все идет кувырком. Вот этот джентльмен. Ему тоже нужно пойти в подвал. А он? Чуть отвернешься, и уже опять чай пьет.
Нет, конечно, хороший чай — дело святое, но кто тут главный, а?
Или вот фигурка девочки в коротком сиреневом платье так и норовит влезть. Леди не должны быть такой любопытной. Особенно юная и неискушенная. Вот вырастет матроной и тогда пусть развлекается.
Элена тяжело вздохнула. Придется брать дело в свои руки.
На самом дне шкатулки даже куколка подходящая нашлась.
Фергус был зол.
Ярость в нем кипела, разгоняла кровь, заставляла идти непривычно быстро и не смотреть по сторонам.
Таким злым он не был даже тогда, когда учителя высмеяли его теорию, благодаря которой он смог стать не просто студентом престижного университета, но и помощником профессора! Даже когда на его замечательной мантии выпускника обнаружилось несмываемое пятно от соуса и всю церемонию пришлось стоять скрючившись, чтобы оно не так бросалось в глаза. Или когда он забыл свой ящик с последними наработками в доме, из которого переезжал, а хозяйка спалила, решив, что это хлам…
Никогда он не был таким злым! Казалось, еще немного и из ноздрей пойдет пар, а мозги забулькают как похлебка в котелке.
Но он всем покажет!
Он докажет!
Он прав!
Всегда и во всем, но последнее стоило подвергать сомнению, чего он избегал…
Не нужно злить книжных червей. Они умеют грызть не только гранит науки, но и мозги окружающих.
Поэтому он пойдет и найдет то, что спрятано в подвале этого проклятого
— Труп фейри, который подтвердил тот брак вас устроит? — мисс Джейн Брук смотрела не него немного свысока, чего раньше никогда не позволяла. Эта девушка всегда была тихой, милой и глупой. Почти что идеал. Но как оказалось, идеалы для него слишком скучны. Ему подавай капризы и страсть, что сплелись и кипели в душе несравненной Матильды.
— П-почему труп?
На мертвяков он не согласен. Пусть даже и полумифических магических существ, которые вроде как и существуют, а вроде как и нет, доводов что одного мнения, что другого приводилось одинаковое количества. А пока его эта тема не интересовала, то он и не разбирался.
— Потому что нарушенная клятва бьет не только по людям, но и по тому, что связал их, — объяснила она с той простотой, с которой объясняют детям таблицу умножения. Дважды два четыре и лучше не спорить.
Перед глазами Фергуса прямо таки проплыло видение трупа. Но не приличного многовекового иссохшего тела, вроде тихих мумий Кемета, а разлагающегося и пованивающего.
Плоть отваливается кусками. Личинки мух свили клубок в глазницах. Кости выглядывают…
Браун передернулся.
Жуть и гадость.
Еще почему-то подумалось, что труп лежать на одном месте не должен, а ему обязательно нужно ходить, протягивать костлявую руку и выть. Вроде о мести молить. Или о том, чтобы покаялись людишки неблагодарные.
— Но до туда же еще и добраться надо. А там темно. И сыро. Да и слишком оживленно, как по мне, для подземного этажа.
— Ожив-в-ленно? — мозг зацепился за это слово и быстро дорисовал картинку, кого там можно встретить. Кроме ожившего мертвеца. Если он там один.
Те же крысы, например. С большими такими зубами…
Род грызунов семейства мышиных. Включает в себя не менее 64 видов. Предпочитают жить за счет отходов жизнедеятельности человека. А лорд Ленгфорд недавно поставил на кухню особую ловушку, кухарка хвасталась, что у нее не то что крысы теперь голодными ходят, но даже тараканы.
А голодные крысы становятся агрессивными…
— Ну не крысы же там живут? — удивилась девушка. От ее улыбки словно солнечные зайчики заплясали вокруг.
— А к-кто?
— Глохи к примеру. Энергетический след, остающийся от призраков, которых изгнали с нарушением ритуала. Вроде как безобидно. Но если масса достигает критического уровня, то будет вам и галлюцинации, и приступы паники, а там и до сердечного приступа далеко. Хотя обычно люди сами себе что-нибудь отгрызают. Начинают обычно с пальцев. Мизинчиков. А как только съедают до костей, так дальше переходят. Или… свинды! Они хрюкают. И кусают. Не больно. Правда их слюна ядовитая. Но не смертельно. Точнее не сразу смертельно. Или же байни. Они просто пищат. Знаете, как мыши, но на одной ноте. Привяжутся к жертве, ползут за ней и пищат. И ты тоже начинаешь пищать, потому что… Эй, куда же вы?