Дом мой или шанс №2. Книга 1
Шрифт:
Оставшись в одиночестве, Качан как-то сразу сник, и глянув многообещающе, в последний раз мне в глаза, не торопливым шагом, тоже вышел вон.
Этот инцыдент, как и ожидалось имел весьма серьезные, по местным меркам последствия. Но за текущее время, я успел побывать в стольких передрягах, что все эти печки-лавочки мне были сейчас до фонаря. Как оказалось, Качан здесь фигура серьезная, и обидеть его значило тут заработать автоматом черную метку, поэтому, когда я выйдя на следующий же день, из тесного, пластикового узилища, в котором кроме жесткого лежака, пластикового стола, и такого же стула, стоявшего у ниши доставщика, больше ничего
За всем этим, с безопасного растояния, наблюдало еще с десять рыл, но видя что стало с их товарищами, приближаться не стали. лиш послышалось несколько громких выкриков:
– Смотри новенький! Качан тебе ... оторвет за это!
– И не на таких управу находили! Думаеш махаться умееш, все! Против пики, в печень это не поможет!
– Ничего, ... Спи спокойнее! Качан уже на тебя охоту объявил! За твою голову целый мешок дури обещан, так что, скоро тебя отправят в утиль! А бошка твоя, у Качана в коллекции останется!
Я понимал, что эти угрозы, не простой треп, поскольку, в противоположном конце коридора, собралось тоже, человек двадцать, и наблюдая за этой сценой, поглядывали на меня с сожалением, особенно это читалось, в глазах, нескольких девушек, в серых, тюремных балахонах.
Глядя на этих, возможно вчера еще, таких же сборщиков,или даже патрульных, я ужасался, как велика была разница, между, жителями тех, даже и самых бедных уровней, и этими несчастными созданиями. Серые, как и их одежды, лица, блеклые, какие-то пыльные глаза, вялые, странно замедленные движения, тихие, бесцветные голоса. В тот момент, когда я отчетливо представил, что через пару лет, и вечный непоседа Алекс Некий, станет здесь вот таким же подобием человека, сердце мое захолонуло, и я по настоящему, ужаснулся.
Под ногами зашевелились приходя в себя, горе киллеры, а я подумал, что удержать здесь форму будет ох как не просто. На местных то харчях, без спортзалла, так что скоро, и вот такие задохлики, что вяло ковыряются у моих ног, станут для меня настоящими противниками.
Еще два раза, мне пытались проломить череп, и раза три засадить пику в бок, но школа выживания, которую давал мне когда то дядя Ваня, не оставляла, этим, в общем-то делетантам, ни каких шансов.
Один только раз, кто-то, видно довольно опытный, попытался взять меня ночью, по тихому войдя в мой модуль. Благо, я как чувствовал,сегодня что-то произойдет, поэтому, едва услышав, за тонкими стенами, осторожные, крадущиеся шаги, одним движением, оказался у двери, и когда этот, горе ниндзя, приоткрыв тихонько дверь, попытался осторожно, просунуть голову, я так долбанул по пластиковой феленке, что, искры из глаз этого бедняги, были видны, наверное и в соседних коридорах. Между прочим, он так и провалялся до утра, под моей дверью, пока очнувшись, и ругаясь, последними словами на весь сектор, не побрел восвояси.
Правильно! Стучаться надо! Тем более в такое нервное время суток!
Однако, одним ранним утром, в мою дверь робко поскреблись, а затем чей то девичий голос, спросил:
– Новенький, к тебе можно?
Я ожидая какой-то пакости, со стороны ребят Качана, поднявшись ответил:
– Можно, если осторожно!
И вот, моя
– Здрасте! Моргнули мне, два синих огромных глаза.
– Меня за тобой послали! Драться не будеш?
– Буду! Состроил я грозную гримасу.
– Я очень люблю девочек! На завтрак! Особенно в жаренном виде! И улыбнувшись криво, бармалеевским голосом, пропел: - В африке акулы, в африке гориллы, в африке большие, крокодилы!
На что эта синеглазка, расплывшись в довольной улыбке, спросила:
– Так ты тоже из России?
– Ага! из ее родимой! только, давай заходи! не топчись на пороге! ответил я.
– Нет! слегка отшатнулась она.
– Здесь так неположено! Если я войду, это значит, что ты можеш ... ! Ну! Делать все!
– Небойся! Не трону! обещаю! Успокоил я ее.
– Прости! но не до игр сейчас!
И вот, дверь раскрылась шире, и в комнату, осторожно, словно, лань к водопою, готовая в любой момент задать стрекача, вошла одетая, как и все здесь, в серый балахон, светловолосая, худенькая девушка.
– Да не трусь! Не маньяк я! Ободрил я замершую у открытой двери посланницу.
– Проходи, присаживайся! Как говорят у нас на родине, в ногах правды нет!
И чуть успокоившаяся девчонка, акуратно прикрыв за собой дверь, присела на краешек придвинутого ей стула.
Она с минуту, таращила на меня свои синие глазищи, после чего, тихо как бы про себя сказала:
– Вот ты какой! Красавец просто! И свежий совсем!
Но я постаравшись не смущаться аки девица на сватанье, просто спросил:
– Кто послал то? И на кой я ему нужен?
девчонка, словно очнувшись от каких-то своих дум, бестолково захлопала ресницами, а потом поняв смысл моих слов, зачастила:
– Так это! Качан меня послал! Иди говорит, босая, приведи нам этого новинького! Авось тебя не тронет! Тут его Олег, патрульный, вызывает! Вот!
– Не понял! А почему босая? Глянув на обутые в черные сланцы ножки, этой, смешной, курносой, и очень тощей девчонки, спросил я.
– А-а! Это так! зовут меня так здесь! вообщето я Валя! Валя Синицына! А Качан сказал если без тебя вернусь, он спустит меня к психам!
– К каким еще психам? Не понял я.
– Так к обычным! Ой прости! Забыла! Ну, у нас тут есть нормальные! ну это Качан, я, ты! А они, психи эти, совсем того! Даже говорить толком неумеют! Они же тут, по пятьсот лет сидят! Вот умом и тронулись! Так что ты пожалуйста! Это, не отказывай! Пробормотала она в конце, опустив светлую головку.
Ну если это какой-то развод! Я этого Кочана, из под земли достану! Иш, придумал, девок засылать! А в прочем, откуда он может знать Олега!? Так что пойти нужно по любому!
– Хорошо! Давай сходим! Глянем на твоего Кочана! Поднимаясь на ноги, сказал я.
– Он не мой! Ты чего? Он же! ... ! Я чего последняя что ли!
– Ну ладно! Не твой так не твой! Пойдем!
Когда я с этой синеглазкой вышел в коридор, там было совершенно пусто, так словно все в один момент вымерли. Пройдя не спешно, к заветной решотке, я увидел за поворотом процессию из десяти человек, топчущуюся у входа в тамбур. Среди них выделялись оба тушкохранителя, местного авторитета, а подойдя ближе, я увидел и его самого, спокойно общающегося, через прутья решотки, с двумя патрульными. Приглядевшись, я узнал в одном из них Олега и обрадовавшись, пошол расталкивая собравшихся, к этим хлопцам.