Дом на холме
Шрифт:
– Дай-ка взглянуть. – Мадам Александра протянула руку.
Эмили послушно вложила в нее лист с кляксой. Кухарка свободной рукой зашарила по карманам, пока не извлекла монокль. Круглое стеклышко весело поблескивало.
– И что необычного ты увидела, моя дорогая? – спрятав монокль обратно, осведомилась она, наконец.
– Это они! Это их след! – Гренни попыталась подняться на ноги, но Альхен удержала ее.
– Я вижу кляксу, – повертев лист в руках, сообщила она.
– Смотри внимательнее! Там отпечаток! – Экономка сцепила
– Подумаешь, мышь... – отмахнулась та.
– Вот и Патрик сказал, что «мышь», – вставила девочка.
– Глупости, – Гретта вернула себе прежнюю рассудительность. – Этот след оставлен добывайкой.
– Кем? – Эмили уже слышала это слово.
Гренни приосанилась, поправила выбившиеся из чепца волосы и приготовилась к долгому и, без сомнения, поучительному рассказу, но мадам Александра громко хлопнула в ладоши.
– Это подождет, – сказала как отрезала. – Кому-то стоит повторить сервировку... не будем показывать пальцем, кому.
– Я... – девочка предательски покраснела.
– Ничего слышать не хочу! – Кухарка крепко взяла Эмилию под локоть.
Они покинули коттедж быстрее, чем Гретта успела опомниться. Вот так... на волосок от истины!.. Лишь одно радовало девочку: добывайки – явно не мыши.
Доказав Альхен, что ничуть не заслуживает оценки «удовлетворительно», а вполне может претендовать на «отлично», Эмили сидела за столом, задумчиво разминая пальцами хлебный мякиш. Родители еще не спустились к завтраку, а мадам Александра уже ушла, так что девочка «наслаждалась» одиночеством.
История все больше начинала напоминать детектив... Странное существо похитило найденный Эмилией цветочек, и, кажется, Альхен пытается помешать докопаться до истины! Эх... Никодемаса бы сюда...
И как она раньше не замечала, что в обеденной зале настолько скучно? Портреты далекой и не очень родни опостылели уже давно, посуда заняла свое место, за окном все тот же сад, – душа просила приключений. Но вот в дверях возник силуэт Леди Аэрин Варлоу, сегодня поразительно легкий и прозрачный. Она подплыла к столу, бело-голубой шелк точно струился по рукам... платье чуть заметно шуршало.
– Какая ты красивая, мамочка. – Эмили поднялась, чтоб пододвинуть стул для Леди Аэрин.
– Спасибо, моя милая, – осторожно поправив ленту, которой были подхвачены волосы дочери, поблагодарила та.
– Кто такие добывайки? – вдруг спросила девочка.
Честно признаться, Эмили не очень-то рассчитывала на ответ.
– Крошечный народец. – Леди Аэрин наморщила фарфоровый лоб и добавила: – Почему они тебя интересуют?
– Вот, – она протянула матери драгоценный лист.
– Сама нарисовала? – осведомилась та, но что-то в голосе показалось притворным.
– Нет! – обиделась Эмилия. – Это след ножки.
– Вполне возможно, – согласилась та.
Миссис Варлоу пристально посмотрела в лицо дочери.
– Ты
– Да! – горячо подтвердила девочка.
– Откуда у тебя этот листок? – как бы невзначай бросила та.
Эмили насколько могла подробно пересказала историю таинственного появления и не менее таинственного исчезновения странного цветочка, в надежде на то, что мама сможет пояснить хоть что-то. Но вместо ответа Леди Аэрин мечтательно закрыла глаза...
– Мамочка? – Складывалось впечатление, что она спит.
– Добывайки... существуют на самом деле или только в воображении, – таким тоном миссис Варлоу обычно рассказывала дочери сказки. – Каждый сам решает, верить или нет. Когда я была маленькой, мы с сестрами верили, что если положить под комод монетку, ее непременно заберут они.
– А вы их видели? – Эмили навострила уши.
– Чтобы верить, видеть не обязательно, – улыбнулась та.
Завтракать в одиночестве вошло у Дайны в привычку. Зарок не пить кофе продержался всего пару часов. Она поймала себя на мысли, что не может представить начало дня без крепкого ароматного напитка.
Мисс Уиквилд распахнула настежь кухонное окно и, усевшись к нему спиной, стала ждать... Пасмурные дни не могли не радовать, рассеянный солнечный свет почти не причинял вреда.
Все внимание сосредоточилось на дверном стекле. Очень быстро подозрения подтвердились: гладкий шарик чуть меньше куриного яйца прошмыгнул в комнату.
Не мешкая, Дайна представила большие песочные часы в золотой оправе – штора изящными волнами замерла вместе со сквозняком, потревожившим ее.
– Оправдывайся... – Одернув плотную ткань, женщина встретилась взглядом с парящим глазным яблоком. – Руф, ты переходишь границы... За мной шпионить нельзя!
Шарик задрожал и исчез с негромким хлопком. А теплая волна нагоняющего времени показалась даже приятной. Вдруг что-то подпрыгнуло в кармане брюк – как если бы Дайна нечаянно сунула туда лягушку, завернутую в носовой платок.
Крошечное раскладное зеркальце, напоминавшее черное почти плоское яйцо, недовольно морщило рельефную мордашку на крышке. Развернув вещицу, мисс Уиквилд не без удовольствия нашла перекошенную физиономию Руфуса.
– Молодец, что решил извиниться, – кокетливо изогнула бровь она.
– Оставь иронию, – попросил тот. – Твоя новая подруга – опасная штучка. Я навел справки...
– Мне неинтересно, – жестко оборвала его мисс Уиквилд.
– Не дури, Айни! – В голубых глазах мужчины промелькнули молнии.
– Не убедил. – Замочек на зеркальце щелкнул.
Вместо сомнений, на которые, скорее всего, и рассчитывал Баламут, ничего кроме раздражения его речи не вызвали. Зеркальце снова беспомощно затрепыхалось в руке... На этот раз на выпуклом личике отпечаталось отчаянье.