Дом на холме
Шрифт:
По спине пробежал холодок... Мисс Уиквилд немедленно натянула халат поверх сорочки и поспешила на кухню. Путаясь в полах чужой вещи, бедняжка едва не упала в проходе.
– Доброе... – невозмутимая блондинка слегка опустила газету, – утро.
Жемчужная форма отражалась в дверном стекле. Дайна слегка оторопела, но, стараясь не показать этого, приняла решение вести себя как ни в чем не бывало. Леди Александра тем временем подняла со стола грязную кружку, придирчиво провела пальцем по ее стенкам.
– Беру свои
– С чего вы взяли? – Мисс Уиквилд замерла у буфета спиной к гостье.
– Предположение, – миролюбиво отозвалась та. – Сейчас привыкнешь, а когда понадобится, на тебя он действовать перестанет. Хочешь спросить о чем-то важном?
Дайна едва сдержалась, чтоб не вздрогнуть. Вопросов и в самом деле тьма, но как их задать, женщина не знала. Блондинка окончательно отложила газету и одарила хозяйку апартаментов приветливым взглядом:
– Тогда я начну, если не возражаешь? – предложила она.
Мисс Уиквилд прекрасно понимала, что в подобной ситуации от нее не требуется ответ, так что терпеливо ждала продолжения. Собеседница же держала уже ставшую привычной театральную паузу, хотя на сей раз менее утомительную:
– Давай попробуем доверять друг другу? – Ожидаемое предложение. – В противном случае, ничего не выйдет. Как бы мне хотелось в далеком девятьсот третьем году встретить того, кто помог бы справиться с задачей Протектора. Увы, я была одна... Ребенок погиб.
– Поэтому ты мне помогаешь? – Дайна набрала пригоршню ледяной воды и умылась, склонившись над раковиной.
– Не только, – честно призналась Леди Александра. – Я не желаю судьбы Танцора для мисс Эмилии. Мы обе знаем, что такое в пятнадцать-шестнадцать лет открыть глаза как впервые в жизни; что такое не понимать, чье лицо смотрит из зеркала... А сосущая пустота в сердце? А бессонные ночи, когда не о ком думать? А обрывки... крупинки... лоскуточки, из которых состоит покалеченная личность? На память о настоящей «тебе» остаются лишь условные рефлексы...
Пусть говорят, что Танцоры не плачут, не страдают, не стареют, не знают поражений... и много еще всяких «не», но только самим Теням известно, какова цена видимого великолепия. Сильному всегда больнее, чем слабому. Во сто крат больнее сильному поневоле.
– С подобным знанием не возникает мысли обречь еще кого-то на эти страдания, верно? – Желтые глаза поблескивали.
– Кто бы говорил!! – в горле клокотала вспыхнувшая внезапно злоба. – Не стоит корчить святошу! Ты превратила мою жизнь в это!..
Мисс Уиквилд тяжело дышала, костяшки пальцев побелели – так неистово она сжимала кулаки. Крупные бусины пота выступили на заметно порозовевшем лице. Собственные слова
– Память основательно промыли. – Женщина не потеряла рассудительности ни на йоту, голос струился уверенно и спокойно. – Вот почему я не стану хлестать себя ушами по щекам и кричать, что «не сволочь». Это будет нечестно. Можешь считать мою помощь искуплением...
Дайна явственно ощутила укол совести где-то между ребер. Блондинка говорила правду. Не юлила, не кривила душой и не пыталась казаться лучше, чем есть на самом деле, – все это подкупало.
– За мной наблюдал другой Танцор. – Сменить тему показалось уместно. – Я его предупредила.
– Хорошо, – Леди Александра изобразила полное безразличие.
– Вот как? – вырвалось от удивления.
Вместо ответа гостья резко поднялась и подошла к окну. Высокая белая фигура покачивалась на носочках, окидывая туманным задумчивым взглядом утреннюю улицу.
– Я здесь по делу... – она будто отсутствовала. – Либо я загляну позже, либо ты отправишься со мной на прогулку. Решать тебе.
– Оденусь только. – Дайна готова была выполнить любую просьбу «женщины-загадки», только бы перестало ныть сердце.
– Советую отважиться на выход в штатском, – предложила мадам Бонмонт.
– Это трудно.
Раньше никто не разговаривал с мисс Уиквилд так! Бедняжка даже не могла найти слов, чтобы описать, как именно.
– Постарайся, моя дорогая. Полезное умение. – На мгновение Альхен заметила что-то знакомое в чертах юной Тени.
Понурый дворник внимательно следил за зачарованными щетками и тряпками, монотонно скользящими из стороны в сторону. Дородный усатый мужчина из-под надвинутой почти на самые глаза кепки с интересом изучал две стремительно приближавшиеся фигуры.
«Едва ли это мать и дочь», – подумал он.
Плохое зрение сильно мешало неуемному любопытству. Старина Брум не считал чрезмерную жадность до чужой частной жизни изъяном. В конце концов, соверши эта парочка преступление, кто должен узнать первым и донести куда следует?
Но стоило женщинам подойти еще ближе, как интерес сменился легким испугом. Само собой, форму Танцоров Брум видел раньше, только вот тогда окрестности кишели Дивными... Неужели и теперь... неужели снова?
Высокая фигура в белом пересекла улицу по направлению к нему. Сердце старого дворника ушло в пятки.
– Доброе утро, – начала она, когда расстояние между ними сделалось достаточным для разговора.
– Чем могу быть полезен? – Руки как-то сами собой вытянулись по швам.
– Не нужно, – блондинка ободряюще улыбнулась. – А вот скажи-ка мне, любезный: нет ли в городе слухов о странных животных на продажу?