Дом с химерами
Шрифт:
Чертыхаясь, он плутал в прибрежных кущах, чувствуя, что теряет направление, и наконец вывалился на длинный песчаный берег без малейших следов пребывания человека. Капитан Астахов огляделся, заметил тонкую струйку дыма метрах в трехстах и, проваливаясь в песок, пошел в ту сторону.
День был неяркий, какой-то задумчивый… Солнце рассеянно светило через облачка; едва слышно плескала мелкая волна небыстрой речки. Коля вдохнул полной грудью и подумал, что хорошо бы закатиться сюда на пару деньков с ночевкой, с костром, наловить рыбы… В хорошей компании, мужской, разумеется, потому что ну какой отдых
Маленький домик среди буйной зелени – покосившаяся избушка Бабы-яги – открылся ему внезапно. Пахло костром; прозрачный дымок мелко вился из-за стены, и капитан на цыпочках отправился в обход дома. Интересная картина предстала его изумленному взору: по обе стороны костра на обрубках бревна сидели двое! Это были художник-оформитель Вениамин Андрейченко и молодая женщина в шортах и клетчатой мужской рубахе – светловолосая и голубоглазая. У обоих в руках были кружки с чаем. Женщина что-то горячо доказывала, художник, видимо, не соглашаясь, резко взмахивал рукой. Капитан с изумлением узнал в женщине погибшую Лару Андрейченко.
– Венька, не морочь мне голову! – донеслось до капитана. – Достал уже! Ты мужик или не мужик? Сколько можно? Если я тебе сказала, что…
Капитан, не веря своим глазам, сделал неосторожный шаг и наступил на ветку. Ветка треснула, и парочка повернулась в его сторону. Молодая женщина на полуслове умолкла, вскочила и выпустила из рук кружку – та покатилась по траве. Женщина же отпрыгнула от костра и собиралась было нырнуть в заросли ивняка, но Андрейченко рявкнул, тоже вскочив: «Лара, сядь! Добегалась, хватит!»
Женщина нехотя опустилась обратно на бревно, подняла кружку, исподлобья уставилась на остолбеневшего Колю Астахова.
– Присаживайтесь, капитан, – сказал Андрейченко, указывая на короткий чурбан. – А мы тут обсуждаем сложившуюся ситуацию в мирной и дружественной обстановке. Хотите чаю? На травах? Сам собирал.
Коля уселся на чурбан, принял от художника кружку с чаем, пахнущим полынью и немного лимоном, и строго сказал:
– Я вас слушаю.
– Это моя жена Лариса Ивановна Андрейченко, как вы, должно быть, догадались, – начал художник. – Я так и знал, что вы меня найдете. Когда вы сообщили, что я могу забрать тело, я не знал, что делать. Я даже не мог с ней поговорить, ее нигде не было. Не мог же я забрать чужое тело!
– При опознании вы подтвердили, что это труп вашей жены, – деревянным голосом напомнил капитан.
– Виноват, подтвердил, – развел руками художник. – А что мне оставалось делать? Сказать, что это не она? И потом, я не был уверен, честное слово! Они были похожи, и я сомневался… Кроме того, откуда я знал, во что она вляпалась? Мне нужно было сначала поговорить с ней. И я стал звонить по всем номерам из ее записной книжки. Это была дохлая затея, я понимаю, но нужно было делать хоть что-то!
– Кто
– Моя подруга Даша Тканко, – отозвалась Лара. – То есть я считала ее своей подругой, мы раньше снимали вместе квартиру, она из нашей тусовки. Оказалось, что никакая она не подруга, а наоборот…
– Что она делала в вашей квартире? – перебил капитан.
– Она явилась за моими брюликами… Такая подлость! – воскликнула Лара. – Я рассказывала ей, что Толя Дронов подарил мне серьги и кольцо, и она решила их прикарманить. Вытащила ключ из моей сумочки – мы все сидели в «Сове», – и прямиком ко мне. Мы там часто сидели, я раньше танцевала в «Сове», а потом Толя Дронов сказал, чтобы я бросила… Мы собирались пожениться, и он не хотел… Одним словом, Дашка сказала, у нее встреча, и ушла. А сама рванула ко мне. А он принял ее за меня и убил.
– Кто убил? Дронов?
– Тосик? – Лара расхохоталась. – Нет, конечно! Он мухи не обидит и своей благоверной боится как огня.
– То есть это не Дронов и вы знаете, кто убийца? А вам известно, что Дронов арестован?
– Ну, известно. Я звонила ему, а он не отвечал. То есть я предполагала, что он арестован. Я хотела прийти к вам, но не успела. Честное слово! Я бы пришла! Потом…
– Кто?
– Ну… один человек. Мы познакомились в «Сове», он свистел, что он писатель и журналист, зовут Андреем… В общем, пудрил мозги!
– Почему свистел?
– Да он вообще какой-то… не знаю! Неадекватный. Старый, а туда же! Прыжки, дурацкие понты… – Лара метнула взгляд на мужа. Андрейченко неприметно вздохнул, что не укрылось от взгляда Коли. – А потом пришел убить меня. Ну не сволочь?
– Почему вы так думаете? – спросил капитан.
– Господи, неужели не понятно? – воскликнула Лара, всплеснув руками. – Он же язык распустил!
– Мне непонятно, – сказал капитан. – Зачем ему убивать вас? Что значит распустил язык? Вы давно его знаете?
– То и значит! Я же говорю, мы познакомились в «Сове», он начал нести что попало, цепляться, одним словом… А мне по барабану, не мой типаж.
Андрейченко снова вздохнул и покачал головой.
– Ну, потом он угостил всех коктейлем и пригласил Дашку танцевать – она танцует как бревно… – Лара осеклась. – Танцевала… А потом пригласил меня и пошел провожать…
– Когда это было? – спросил капитан.
– За два дня до… Короче, двенадцатого июля. Кажется, двенадцатого. Мы постояли у моего дома, и я пригласила его. Мы смотрели по телику бальные танцы, немного танцевали. Он очень хвалил меня, свистел, что участвовал в конкурсе и даже получил приз! А я засмеялась, потому что танцует он средненько. Он даже обиделся. А потом… – Лара задумалась. – А потом он стал приставать… И я сказала ему, чтобы убирался вон.
– Лара! – с нажимом произнес Андрейченко.
– Ну что сразу Лара! Что ты меня все время воспитываешь! Надоело! – в досаде воскликнула она.
– Вот разведемся, тогда и живи как знаешь. А если меня вызывают на опознание и тягают на допросы, то изволь терпеть.
– Почему же он решил вас убить? – повторил капитан, перебивая воспитательно-семейную сцену. – Только без вранья.
Лара медлила с ответом. Было видно, что она выдерживает борьбу с собой. Она взглядывала поочередно на мужа и на капитана.