Дом странных детей
Шрифт:
И тут с лестницы до нас донесся характерный звук шагов мисс Сапсан. Бронвин побелела и выскочила за дверь. Но прежде чем Енох успел последовать за ней, я загородил ему путь к отступлению.
— С дороги! — зашипел он.
— Расскажи мне, что случилось с Виктором!
— Я не могу!
— Тогда расскажи мне о Набеге На Деревню.
— Я и этого не могу тебе рассказать!
Он еще раз попытался меня обойти, но, осознав, что не выйдет, сдался.
— Ну хорошо, закрой дверь. Я тебе все расскажу, только шепотом!
Я затворил дверь в тот момент, когда мисс Сапсан шагнула на площадку. Мы испугались,
— Она вошла в свою комнату, — прошептал Енох.
— Итак, Набег На Деревню, — напомнил я ему.
Всем своим видом показывая мне — он раскаивается в том, что затронул эту тему, Енох поманил меня прочь от двери. Я подошел к нему и наклонился, а он зашептал мне на ухо.
— Как я тебе уже сказал, это такая игра. Ее название говорит о ее содержании.
— Ты хочешь сказать, что вы действительно совершаете набег на деревню?
— Мы все ломаем, гоняемся за людьми, хватаем все, что нам понравится, поджигаем дома. Это очень весело.
— Но это ужасно!
— Нам же надо как-то поддерживать свои способности, как ты считаешь? На тот случай, если придется защищаться. Иначе мы тут совсем засохнем и заржавеем. К тому же существуют определенные правила. Нам не позволяется никого убивать. Мы их всего лишь немного пугаем, вот и все. А если кто-то и получает небольшую травму, то на следующий день все уже в полном порядке и никто ничего даже не помнит.
— Эмма тоже играет?
— Нет. Она такая, как ты. Говорит, что это дурно.
— Что ж, она права.
Енох закатил глаза.
— Вы друг друга достойны, — простонал он.
— Что ты хочешь этим сказать?
Он выпрямился, демонстрируя все свои пять футов четыре дюйма росту, и ткнул меня пальцем в грудь.
— Я хочу сказать, дружище, что незачем тут задирать нос. Потому что, если бы мы время от времени не громили эту чертову деревню, то тут почти все уже давно двинулись бы мозгами. — Он подошел к двери и, взявшись за ручку, обернулся ко мне. — И если ты считаешь злыми нас, то посмотрим, что ты запоешь, когда увидишь их.
— Кого их? О чем, черт подери, вы все толкуете?
Он поднес палец к губам и вышел из комнаты.
Я снова остался в одиночестве. Мой взгляд неудержимо влекло к телу на кровати.
Что же с тобой случилось, Виктор?
Быть может, он сошел с ума и покончил с собой? Помешался от этой жизнерадостной, но лишенной будущего вечности и наелся крысиного яду или прыгнул с утеса. А может, его убили они, те самые «другие опасности», упомянутые директрисой.
Я вышел в коридор и зашагал к лестнице, как вдруг где-то совсем рядом раздался голос мисс Сапсан. Нырнув в ближайшую комнату, я ждал, пока она прохромает мимо и спустится вниз. И тут я заметил ботинки, стоявшие на полу возле безукоризненно застеленной кровати. Это были ботинки Эммы, в спальне которой я случайно очутился.
У стены стояли комод и зеркало. Напротив расположился письменный стол с вплотную придвинутым к нему стулом. Это была комната опрятной девочки, которой нечего было скрывать от окружающих. Но это впечатление
Это было все равно, что помахать красной тряпкой перед носом быка. Я тут же сел на пол, поставил коробку себе на колени и развязал бечевку. В коробке было не меньше сотни писем. И все от моего дедушки.
Мое сердце учащенно забилось. Именно такую золотую жилу я рассчитывал найти, впервые очутившись в заброшенном доме. Разумеется, мне было не по себе, оттого что я сую нос в чужую переписку. Но если люди ничего не хотели мне рассказывать, то оставалось только одно — узнавать обо всем самому.
Мне хотелось прочитать их все, но я боялся, что меня кто-нибудь здесь застанет. Поэтому я быстро перебирал конверты, пытаясь получить самое общее представление о том, что меня интересовало. Многие из этих посланий были написаны в начале сороковых годов, когда дедушка Портман служил в армии. Несколько наугад просмотренных писем были полны заверений в любви и неловких описаний красоты Эммы. «Ты хорошенький, как цветок, и так же чудесно пахнуть, — писал дедушка на своем тогда еще ломаном английском. — Хотеть его сорвать». В один из конвертов он вложил свою фотографию, на которой сидел на авиабомбе, держа в зубах сигарету.
Со временем письма становились все короче и приходили все реже. К началу пятидесятых он уже писал всего одно письмо в год. Последняя весточка была датирована апрелем 1963 года. Но письма в конверте не было. Вместо слов дедушка вложил туда несколько снимков. На двух из них была Эмма. Он вернул ей присланные ему фотографии. На одной она, видимо копируя его шутливую позу на бомбе, чистила картошку и делала вид, что курит трубку мисс Сапсан. А на второй была заметно грустной. Наверное, она отослала ее после того, как от дедушки долго не было писем. Последним, что мой дед прислал ей, была его собственная фотография. Он был уже немолод и держал на руках маленькую девочку.
Я целую минуту разглядывал последний снимок, прежде чем понял, что это за девочка. Это была моя тетя Сьюзи в четырехлетнем возрасте. После этого писем уже не было. Я спрашивал себя, долго ли еще Эмма писала моему деду, ничего не получая в ответ. И что он делал с ее письмами? Выбрасывал? Где-то прятал? Я понял, что письмо, которое случайно нашли отец и тетя, было написано Эммой. Как же они ошибались, считая своего отца лжецом и предателем!