Дом там, где твое сердце
Шрифт:
– Да неужели? – передразнил её Марис. – Твои глупые законы пишут не для богатых людей, которые ничего не боятся, а для обывателей. Закон не помешал мне удерживать тебя в Швеции, не помешает и уложить в постель, когда я захочу. Так что не будем даже усложнять себе жизнь разводом.
– С тобой бесполезно спорить, – Элиза разочарованно отвернулась.
– И не спорь.
Они вовсе не выглядели как люди, достигшие компромисса. Марис с минуту смотрел на жену – обожаемую и желанную, несмотря на завихрения в её голове, последний раз что-то обдумывая. Приняв решение, он взял со стола чёрную бархатную коробочку для драгоценностей, принесённую с собой.
– Я привёз тебе подарок, – небрежно проговорил он, впиваясь взглядом в лицо жены. – Так, крохотную безделушку.
Он
Крупный голубой камень размером с перепелиное яйцо невинно лежал на подушечке внутри и сверкал всеми гранями, отражая электрический свет в комнате.
Бросив один только взгляд на этот камень, Элиза ощутила внутри себя такой ужас, что волосы зашевелились у неё на затылке. Камень был так прекрасен, что красота его кружила голову и ослепляла. Ужас, который испытывала Элиза при виде камня, не мог быть сильнее, даже если в комнате находился бы сам Сатана. Вся поглощённая этим чувством, Лиз даже не замечала, как внимательно наблюдает за ней муж.
– Этот аметист хранился в нашей семье на протяжении пяти поколений. Не бойся, возьми его в руку, ощути его власть… – двумя пальцами Марис снял драгоценный камень с его бархатного ложа и опустил в раскрытую ладонь Лиз.
Женщина устремила на него такой беспомощный, растерянный и одновременно брезгливый взгляд, будто он подсунул ей дохлую лягушку. Было заметно, что ощущения разрывают её на части. Она сама не понимала, что именно и почему она чувствует; зато знал Марис. Этим сияющим голубым аметистом воспользовался Хусейн, чтобы загипнотизировать ее в первый раз.
С криком отвращения Элиза разжала пальцы и уронила камень на ковёр.
– Я… я ненавижу его, – потрясённо пробормотала она. – Это плохой камень.
Скрывая своё разочарование, Марис подобрал аметист и спрятал его обратно в коробочку. Шанс, что при виде предмета, которым её уже гипнотизировали, Элиза впадёт в транс, был невелик, но следовало проверить и его, прежде чем прибегать к наркотикам. Сегодня вечером он использует вытяжку тайного растения, чтобы подчинить её своей воле раз и навсегда.
Глава 35
Остаться вдвоём с женой оказалось не сложно, а вот сделать укол так, чтобы она ничего не заподозрила, возможности не представлялось. Шприц с препаратом был готов давно, и Марис прятал его в руке за спиной, рассказывая Элизе о своём путешествии к Хусейну. Он ничего не скрывал, даже того, что по поручению отца ездил в Швецию, чтобы привезти в Улед-Джеллаль Рейхан – Хусейн наконец дал Кериму разрешение жениться. Элиза смеялась, узнав, в каком виде – завязанной в мешок – была доставлена визжащая Рейхан на свою свадьбу. В конце концов она, Элиза, предстала перед священником точно так же, только её путы были невидимыми. В первую брачную ночь Керим поступил с молодой женой вполне по-восточному: сначала выпорол её до потери сознания кнутом за то, что не уберегла свою девственность, а после, судя по улыбке, с которой утром Рейхан переступила порог супружеской спальни, сумел как следует утешить. К вечеру Рейхан з'ога-Керим уже готовила для мужа еду и стирала его одежду.
– Я бы на её месте выцарапала Кериму глаза, – откровенно призналась Элиза, поворачиваясь к Марису.
Тот поспешно спрятал правую руку за спину, со странным выражением глядя на жену.
– Восточные женщины гораздо мудрее прогрессивных европейских. Никому, в том числе и вам, не нужна эта хвалёная свобода. Женщину Аллах создаёт слабой, а мужчину – сильным, чтобы оберегать её.
– Женщины рожают детей, а это работа не для слабых.
– Это делает их ещё более женственными. Прогресс призывает всех дам маршировать под его гимн и становиться всё сильнее и сильнее, чтобы опередить мужчин. Зачем, скажи мне ради Аллаха? Тебе хочется перетаскивать тяжести, управлять экипажем, иметь мускулы, как шары, во всех подходящих и неподходящих местах? Тебе хочется управлять своим мужем, словно собакой, и указывать ему,
– Ты доводишь ситуацию до абсурда, – поморщилась Лиз.
– Лично я, – левой рукой Марис обнял жену спереди, соединил пальцы на её руке, слегка растягивая кожу на внутренней стороне локтя между безымянным пальцем и мизинцем, – буду всегда против подобного равноправия. Ответственные решения в моей семье буду принимать я.
– Например? – насмешливо уточнила Элиза.
– Например, я отучу тебя возражать, – молниеносным движением он вонзил иглу шприца в голубую линию вены на руке жены.
Элиза вскрикнула – больше от неожиданности, чем от боли.
– Что ты делаешь? Ты сумасшедший! – но желтоватая жидкость почти уже вся ушла через открытые ворота в глубину её тела. Голос Элизы затих, склонив голову, она прислушивалась к происходящим в ней изменениям.
– Что со мной будет?
– Сейчас ты уснёшь. Только не по-настоящему. А проснувшись, забудешь, что Андрес Ресья вообще существовал на свете. Отныне у тебя будет только один хозяин и бог – я. Ты станешь делиться со мной всем, что тебя беспокоит. Днём ты будешь вести себя как обычно, но каждый раз, когда я произнесу: «Здесь становится слишком шумно, моя дорогая», контроль за твоими действиями будет переходить ко мне. Ты не сможешь ни возразить мне, ни отказать или не подчиниться. В обычном состоянии, как только ты соберёшься мне противоречить, к тебе будут приходить воспоминания, как мы занимаемся любовью. Едва я вот так щёлкну пальцами, – муж изобразил этот жест, – и произнесу: «Ты очень мило выглядишь сегодня», ты снимешь с себя одежду и попросишь овладеть тобой. Иногда тебе придётся умолять – это тоже будет частью игры. Но до тех пор, пока я не возьму тебя, ты не сможешь ни есть, ни спать, вообще ничем заниматься. Все твои мысли будут сосредоточены на мне…
Он говорил размеренным усыпляющим тоном ещё несколько минут, а жена слушала, сидя на стуле с закрытыми глазами. Бледность её лица не пугала Омара Лалие, он был хорошим заклинателем с большим опытом. Тренировались и он, и Хусейн – десятилетия назад, и предки Хусейна Лалие на слугах. Пятиминутный сеанс помогал снять любую боль и удалить крамольные мысли. Талант подменять чужую волю своей, как с гордостью говорил Хусейн сыну, перешёл к нему от прапрапрадеда – великого колдуна берберского племени. Чтобы дар гарантированно передать по наследству своим детям, колдун, перемещаясь со своим кочевым народом, отыскал самую искусную из восточных ведьм и женился на ней. Легенда умалчивает, что случилось в дальнейшем с супругами, обладавшими равным могуществом и равным коварством. Иногда Хусейн рассказывал, что колдун, стремясь, чтобы жена не обучила детей своим заклинаниям и зельям, отрезал ей язык и кисти рук. Но время от времени в легенде брала верх ведьма, превратившая своего мужа-колдуна в пустынную змею, но лишь после того, как понесла от него. В противном случае не родилось бы самого Хусейна, и множество людей, почитающих его сейчас, осиротели 6ы, так и не узнав об этом.
– Ты придёшь ко мне сегодня, любимая, – Омар Лалие говорил медленно, чтобы ни одно слово не проскользнуло мимо её сознания. – Придешь, мечтая, чтобы я овладел тобой. Сейчас я уйду, а ты отправишься к себе и будешь спать еще около часа. Первым желанием, которое ты испытаешь, открыв глаза, – принять меня в своё тело. Но при этом ты будешь знать и помнить всё, что помнила до внушения, будешь знать, что это навязчивое желание внушено тебе, и попытаешься бороться с ним. Ты, разумеется, проиграешь, но игра от этого не станет менее интересной. Я предполагаю, что ты не продержишься и трёх часов. Это будет даже любопытно. А для тебя – и поучительно. Спи спокойно пока, моя дорогая… и добро пожаловать в Ад!