Дом в глухом лесу (Северные огни - 2)

Барлоу Джеффри

–  Еще как возможно. Но не выпьете ли винца? Недурной сорт, верно? Хотя, держу пари, вашему собственному нектару в забористости уступает.

–  Вино отменное, сэр.

–  Должен признаться, мистер Боттом, - промолвил Оливер, наклоняясь в кресле, - что мы с мистером Тренчем сделали одно необычное открытие.

–  Открытие, сэр? Оливер кивнул.

–  Вы ведь хорошо знаете пещеры? Пещеры на южной стороне Скайлингденского мыса?

Лицо мистера Боттома мгновенно омрачилось - и с южной, и с северной, и с восточной, и с западной стороны. Рука с бокалом застыла в воздухе

на полпути к губам; близко посаженные, подозрительные глазки так и впились в добродушного гостя из Вороньего Края.

–  Пещеры, сэр?

–  Да. В частности, одну из них; ее, по всему судя, облюбовал старина Косолап. Мы даже думаем, что это - его любимая берлога; у ее входа мы с мистером Тренчем, собственно говоря, и обнаружили тушу.

Церковный сторож облегченно перевел дух; бокал пропутешествовал-таки к губам, и отменное вино хлынуло в глотку.

–  Так это и есть ваше необычное открытие, сэр? Честное слово, про тупорылого уже вся деревня знает. Что до необычности, так здесь уж вы мне, сэры, поверьте: все, что хоть сколько-то отдает материей, подвержено распаду.

–  Наше открытие, мистер Боттом, касается не столько находки за пределами пещеры, сколько того, что отыскалось внутри.

Облегчение в лице мистера Боттома сменилось подозрительностью и тревогой - добрыми старыми его друзьями.

–  Внутри, сэр?

–  Там, в дальнем зале пещеры, мы обнаружили прелюбопытную конструкцию: колодец для набирания воды, - ответствовал Оливер.
– Сверху его прикрывал тяжелый камень, закрепленный на месте с помощью веревок, пропущенных сквозь железные кольца в каменном основании.

Сквайр потянулся к кувшину, дабы вновь наполнить бокал гостя.

–  Выпейте еще, - предложил он.
– Чертовски вкусно, а?

Церковный сторож поглядел на вино, льющееся в его бокал; поглядел на бокал, вином уже наполненный; перевел взгляд с Марка на Оливера и обратно, словно отчасти заподозрив, что джентльмены затеяли напоить его допьяна. Не то чтобы мистер Боттом возражал против подобной участи; просто он предпочитал содержимое своей старой плетеной бутыли.

–  Что до сорта, тут вы не беспокойтесь, - увещевал его сквайр: - Доброе эйлеширское вино, вот что это такое: лучшее, что есть в наших погребах.

–  Замечательное вино, - подтвердил и Оливер.

–  На вкус просто мед. Пойдет вам только на пользу. Мистер Боттом попытался выпрямиться в кресле, да так, чтобы не расплескать вино и не выронить трубку.

–  Беспокоит меня, сэры, - промолвил он, вертя головой из стороны в сторону и словно не зная, к которому из джентльменов ему надлежит обращаться, - с какой стати вы меня в Далройд-то позвали? Чем вам может услужить такой, как я?

–  Нам хотелось бы узнать чуть больше про колодец в пещере, ответствовал Марк.
– Мы вот оба думаем, что вам про него кое-что известно.

–  Мне, сэр?

–  Полагаю, нет нужды напоминать, что ремесло ваше - резчик по камню. Колодец был запечатан крышкой из тесаного камня, подогнанного как раз по размеру отверстия. Вся конструкция скрывалась под завалом строительного мусора - осколков камня, засохшего раствора и тому подобного; все

это, надо думать, собрали среди развалин аббатства. Кто-то, кто недурно понимает в работе с камнем, постарался на совесть: надежно закрыл колодец и спрятал его от посторонних взглядов. И хотя находится эта шахта в дальнем конце сырой и темной пещеры, что до сих пор служила логовом Косолапу, на южном склоне мыса - с глаз долой, из сердца вон, как говорится!
– тем не менее в силу какой-то причины этот человек завалил колодец камнями, дабы никто к нему не подобрался. Я склонен думать, что этим человеком были вы. Я не прав?

Церковный сторож пожал плечами, демонстрируя полное свое неведение. Тем временем бокал снова наполнили; мистер Боттом тут же его осушил, отчасти утоляя жажду, отчасти пытаясь взять себя в руки. И сквайр, и Оливер знали, сколь крепок боттомов грог и сколь тот сделался невосприимчив к винным парам; возможно, это первосортное нетерпкое вино подействует на него исподволь и поможет им добиться своего: в конце концов, к этому напитку старик непривычен.

–  Мне сказать нечего, - объявил мистер Боттом, отпивая еще вина. Оно и впрямь пришлось гостю весьма по вкусу: как приятное разнообразие после привычной ему забористой смеси.
– Нечего!

–  Подозреваю, что и крышка, и груда камней - ваших рук дело. А еще мы нашли среди мусора некий предмет - забытый, вероятно, или потерянный в спешке: старинное распятие на нитке четок. Что вы ответите на это, сэр? Какое отношение вы имеете к Озерным братьям?

–  Никакого!
– воскликнул мистер Боттом, дрожа от волнения и мотая головой.
– Озерные братья... нет... нет, сэр!

–  Тогда что вы знаете о колодце? Его прорубили монахи?

Глаза мистера Боттома просто-таки выкатывались из орбит. Он провел ладонью по щеке, по губам, по обтрепанным усам; напряженно-встревоженный взгляд его блуждал по комнате.

–  Держу пари, первым колодец обнаружил молодой Кэмплемэн, верно? осведомился Марк, лениво разглядывая сигару.

–  Да, Чарльз Кэмплемэн, - сознался мистер Боттом с тяжким вздохом. Только я-то здесь ни при чем, сэр; я с ним никаких дел не имел и с Озерными братьями тоже! Вот находка-то его и изменила, сэр, изменила во всех отношениях! Прежде он был достойным, порядочным, благородным джентльменом, таким многообещающим юношей - гордость своего престарелого отца, да и только! Все его уважали и почитали - и в Скайлингдене, и в деревне. Но после, сэр, после... ох, довольно я всего наговорил. Черт подери, проклятие, не стану я навлекать на себя кару спустя почти тридцать лет!

–  Кару?
– подхватил Оливер.
– От руки кого, мистер Боттом? Уж не мистера ли Уинтермарча?

Церковный сторож озадаченно нахмурился.

–  Ничего я об этом не знаю, - промолвил он.

–  Тогда, может статься, вам что-либо известно про мисс Марчант?

Мистер Боттом отставил бокал - снова, кстати говоря, опустевший - и протестующе замахал рукой.

–  Я на этот счет ни словечка не скажу.
– Голос его дрожал от страха. Ни словечка не скажу, ни единого. Ибо, сэры, вокруг вас духи так и реют, уж здесь вы мне поверьте!