Дом в Хамптоне
Шрифт:
— Я наконец, поняла, кем ты являлся все это время, Гарри. До меня это все-таки дошло. Хочешь знать?! Хорошо, я скажу. В двух словах. Гарри Харт — ты кусок дерьма в самом центре мироздания.
«Это хорошо, — подумал Гарри, — она начинает верить мне». Он улыбнулся и посмотрел на нее.
— Не смей так улыбаться.
— Как так?
— Ты знаешь как. Как негодный мальчишка, который залез пальцами в арахисовое масло. И какого черта я влезла в эту идиотскую путаницу с тобой?
— Путаницу со мной? Ты имеешь в
Джина тяжело вздохнула.
— Ты знаешь, Гарри, единственное, что помогло мне справиться с мыслью о том, что я больше не смогу иметь детей, был ты. У меня был ты, и мне этого было достаточно. Но сейчас… я тебе не верю. Я очень устала… Мне нужны спокойствие и уверенность в партнере. Ты знаешь, я очень люблю Донни и никогда не мешала вашей дружбе. Но мне кажется, ты в первую очередь должен был прийти ко мне. Только мы сами можем найти выход, и никто за нас это не сделает. Вот что ранит меня больше всего.
Пожалуй, впервые в жизни Гарри Харту нечего было ответить. Он опустил голову и заплакал.
— Джина. Я так тебя люблю. Я не могу тебя потерять! Прошу тебя, не бросай меня. Я совершил ужасную ошибку. Я понял это. Но я хочу все исправить. Пожалуйста, помоги мне. Я в долгу перед этим мальчиком. Так же, как и перед Джереми. Господи! У него есть брат! Джина, пожалуйста, дай мне шанс. Прошу тебя, вернись ко мне. Ты так мне нужна!
Джина смотрела на него, чувствуя как от ее решимости не остается и следа. Она наклонилась и погладила его по лысеющей загорелой голове.
— Мне нужно было усыновить тебя, Гарри Харт.
Гарри поднял голову, посмотрел на нее и улыбнулся. Слезы текли по его щекам. Он знал, что прощен — она все еще любит его. Джина протянула ему свой платок, и он высморкался.
Она поднялась и стряхнула с одежды приставший песок.
— Пошли назад. Дженни нуждается в нашей моральной поддержке. Мы лучше поговорим завтра.
Гарри хотел сказать, что завтра бейсбол, но решил промолчать. Скорее всего, завтра он не пойдет на игру. Есть дела поважнее. Донни тоже, наверное, завтра будет не до игры.
Гарри поднялся вслед за Джиной и, улыбаясь, сказал:
— Кусок дерьма в самом центре мироздания… Не так уж и плохо. Во всяком случае, не из старого репертуара.
Джина, которая шла впереди, обернулась и, увидев его заискивающее выражение лица и поспешность, с которой он догонял ее, засмеялась.
— Мне кажется, ты был одним из тех детей, которые плачут после того, как наделают в штаны.
Вдруг она замолчала и прислушалась. До них донесся чей-то стон. Потом кто-то вскрикнул и снова застонал. Они замерли на месте, прислушиваясь.
— Шшшшш! — Джина прикрыла рукой рот Гарри. — Что это было?
Она посмотрела ему в глаза.
Гарри пожал плечами.
Снова легкий вскрик, потом нежный стон.
Джина опять посмотрела на Гарри круглыми глазами.
—
Гарри засмеялся.
— Ты достаточно долго замужем. Прислушайся хорошенько.
Они пригнулись. Раздались громкие вздохи и учащенное дыхание кого-то, кого они не могли разглядеть.
— Это называется совокуплением, моя юная невеста. Вспомнила? Мы тоже иногда занимаемся этим.
— Ты не ошибаешься?
— Давай пойдем и спросим у них.
— Шшш!
Присмотревшись, они разглядели две трудноразличимые тени у лестницы, ведущей наверх, к дому Коуэнов. Мужчина стоял, прижимая женщину, обхватившую его талию ногами, к стенке лестницы. У Хартов не было никакой возможности подняться по ступеням и остаться незамеченными.
— Ты видишь, кто это? — прошептала Джина.
— Нет. Но им явно меньше сорока, во всяком случае — ему. Ни один мужчина, которому за сорок, не рискнул бы на такую позу без страха повредить поясницу.
— Они могут заметить нас, — сказала Джина и опустилась на песок.
Гарри последовал ее примеру.
— Отлично. Пляжная порнография. За разговорами мы пропустили самое интересное.
Они сидели на песке. Вокруг было спокойно и тихо, только звуки секса нарушали тишину. Они становились то громче, то тише. Как шум прибоя, который то наплывал, то затихал.
— О, Господи! Бери же меня, бери!
Джина чувствовала себя смущенной. В ней и самой неожиданно начинало просыпаться желание. Гарри прикоснулся к ее ноге.
— Я знаю тебя, распутную девчонку. Хочешь, присоединимся к ним?
— Прекрати, будь серьезным.
Звуки стали сильнее.
— Оооо. Сильнее! Сильнее! Оооо! Все! Кончаю!
Джина почувствовала, как откуда-то из живота начинает подниматься и душить ее смех. Она зажала рот обеими руками и уткнулась головой в колени Гарри.
— Что это с вами, мисс?! Я не мог предполагать, что это вызовет у вас интерес, — подколол ее Гарри, пытаясь скрыть собственное возбуждение.
— Ааааа! Ооооо!
Наконец, наступила тишина. Джина подняла голову. Тушь на ее глазах потекла и расползлась по щекам.
— Черт. Я испортила весь макияж.
— Ты прекрасно выглядишь!
Они поцеловались. Им было достаточно одного взгляда, чтобы безошибочно определить пару, которая сейчас поднималась по слегка освещенной лестнице. Это были Катарина Риверс и Рикки Боско.
Закрывшись в одной из кабин дамского туалета, Мэтч курила марихуану, предварительно включив кондиционер. Каждую затяжку сигареты она запивала глотком шампанского. Снаружи две женщины вертелись у зеркала, видимо поправляя косметику на лице, и разговаривали. Они и не подозревали, что их кто-то подслушивает. Мэтч была настроена очень воинственно. Каждое свое пребывание в свете она воспринимала как схватку с врагом.