Дом в Хамптоне
Шрифт:
Потом приехали Джина, Джереми и Артуро. Как я ненавижу эту собаку! Несколько раз звонил Гарри, но Джина не хочет с ним разговаривать и тоже не снимает темные очки. Обе подруги все время уединяются и о чем-то беседуют. Хотела бы я знать, что происходит, но нам — мне и детям — никто ничего не говорит. Конечно, я не член их семьи, но они все стали мне как родные, и я очень за них беспокоюсь.
Вчера я была дома и рассказала обо всем маме. К моему удивлению, она разрыдалась и, ничего не сказав, заперлась у себя в комнате. Странно! У нее никогда не было от меня секретов! Может быть, кто-то обидел ее?
Луи тоже чувствует, что происходит что-то неладное,
В общем настроение у всех далеко не праздничное. Интересно, как пройдет сегодняшний вечер? Здесь соберутся гости со всего мира. Моя мама будет просто в восторге. Еще бы! Толпа газетных репортеров у входа, личная охрана и многое другое. Настоящий светский раут!
Ни один из приглашенных на торжество никогда не заподозрил бы, что у Коуэнов неприятности. Все члены семьи, встречающие гостей у ярко освещенного портала, выглядели безупречно. Они излучали гостеприимство и безмятежное спокойствие.
Хозяин дома и виновник торжества Биг Бен в белом смокинге с достоинством и неподдельным радушием приветствовал своих гостей. Кто только не был сегодня здесь: его приятели, с кем он вместе рыбачил; дилеры, занимающиеся искусством; представители городских властей, дипломаты, бывшие послы, кинозвезды, звезды рока и даже сам Джеральд Форд.
Рядом с ним в роскошном голубом платье, украшенная бриллиантами стояла его жена Делорес. Она спокойно улыбалась и приветливо смотрела на гостей ясными голубыми глазами. Тут же находился зять Бит Бена, доктор Дональд Джеймсон, высокий и элегантный. Он недавно вернулся из Вашингтона. Рядом с ним в вечернем платье стояла его жена и обожаемая дочь Бена Коуэна Дженни. Ее глубокие карие глаза сияли. Волосы Дженни украшали летние яркие цветы. Дети — Оуэн и Луи — выглядели очень торжественно в своих вечерних костюмах с розой в петлицах. Одним словом, сияющее благополучное семейство.
Гости были повсюду. Они бродили с хрустальными бокалами, наполненными французским шампанским, с почтительным любопытством и нахальством осматривая каждый уголок, каждое укромное местечко владений Биг Бена. Они прохаживались по галерее, где была выставлена его частная коллекция живописи и фамильные фотографии, заглядывали в спальни, кабинеты и даже в туалеты; разглядывали интерьер с тем, чтобы выяснить, как живут люди, подобные Бену Коуэну.
Вечер выдался жарким и безветреным. Расставленные повсюду свечи горели ровно и ярко.
Женщины в вечерних экстравагантных туалетах, для которых подобные приемы являлись привычной частью существования, танцевали, делая вид, что не замечают восхищенных взглядов мужчин. Было много шуток, неподдельного веселья. Все развлекались от души. Замечательный праздник в честь замечательного человека!
Дженни великолепно справлялась со своими обязанностями. На огромном щите, расположенном рядом с подмостками оркестра, были скомпонованы большие фотографии, освещающие разные сцены из жизни Бена Коуэна. Вот Бен на рыбалке вместе с Линдоном Джонсоном. Бен с Ллойдом Райтом. Бен читает лекции по архитектуре студентам Колумбийского университета. А вот Бен участвует в погрузке контейнеров с продуктами в свой самолет во время первого благотворительного вояжа
Этот вечер был выдержан в богатом и весьма традиционном стиле. Своего рода личная одиссея Биг Бена. Коуэны отличались в целом достаточно либеральным нравом и вместе с тем, в отношение личных связей они были всегда консервативны. Поэтому это торжество было похоже своей помпезностью на пир во время чумы. Этот бессмысленно роскошный вечер был частью и выражением сверхбогатства.
Надо сказать Коуэны редко устраивали подобные вечера. Вот только свадьба Дженни, еврейский ритуал посвящения мальчика Оуэна и это шестидесятилетие Биг Бена. Делорес всячески избегала даже упоминать о своих днях рождения и юбилеях. Центром внимания всегда был Биг Бен. Это был их молчаливый семейный договор, который существовал уже многие годы. И сегодняшний великолепный вечер был, как всегда, посвящен ему. И Бену нравилось это. Может быть, потому, что предчувствие говорило ему, что этот праздник будет последним.
К концу праздника Дженни вдруг поняла, что в ее жизни очень многое изменилось. Всю эту неделю она посвятила Джине и своей матери. И если Донни Джеймсон, ее муж, решил именно на этой неделе бросить ее, что было бы первым крутым поворотом в их супружеской жизни, то он правильно выбрал время. Момент был подходящий. У нее совершенно не было времени обдумать, куда он пропал. Вот уже два дня она не знала, где он. Донни не оставил даже номер телефона.
Сегодня в четыре часа дня отец поехал в больницу, чтобы забрать мать домой. После обеда, наконец, позвонил ее муж и сказал, что срочно должен вылететь в Вашингтон. Донни появился в доме как раз за несколько минут до прихода первых гостей. Выглядел он прекрасно. «Невероятно! Как он успел?!»
Ее родители вернулись из больницы в мрачном настроении, но оба держали себя в руках. Дженни помогла матери приготовиться к вечернему приему: выбрать платье, прическу, обувь. «Как ни странно, — отметила про себя Дженни, — но мать выглядела лучше, чем когда-либо». Казалось, у нее ясная голова. Очевидно лечение подействовало. В последнее время она пила только минеральную воду. Все это напоминало Дженни цирк, где в центре арены сидит лев, окруженный укротителями, готовыми в любой момент к действию. Она должна была выполнить сегодня все свои обязанности, отдать дань родителям. Затем она сможет спокойно сесть и приняться за огромный кусок шоколадного торта, который, пожалуй, съесть одному человеку не под силу.
Донни сидел с ней за одним столом, разговаривая с Оуэном и Луи. Сегодня он отвечал за фейерверк и следил за тем, чтобы все было в порядке. Гарри помогал ему, но все время дергался и нервничал. Джина устроила ему веселый вечерок. Выглядела она неотразимо, танцевала и флиртовала со всеми мужчинами. Гарри мучился ревностью и занимался только тем, что охотился за ней. Бедный Гарри!
Гарри понимал, что совершил большую ошибку, убежав тогда с Донни, вместо того, чтобы прийти домой и все рассказать. А теперь Джина заставила своего мужа бегать за ней весь вечер, вымаливая у нее прощения.