Дом, в котором пекут круассаны
Шрифт:
И пока Ада старалась успокоить разбушевавшуюся помощницу, вокруг неё разворачивается целое преступное действие. Илья расплылся в хитрой улыбке, задорно подмигнув Кириллу. Тот тут же отсалютовал ему, словно только и ждал этого знака, и тут направился к Жене, увлекая её в разговор. Ада вряд ли догадывалась, что попала в настоящую секту. Такую сцепленную воедино семью, что понимали друг друга с полуслова. Поэтому Илья точно знает, что может спокойно приближаться к ней со спины и никто не выдаст его — кроме Жени, которая сейчас хохотала над шутками Кирилла. Алиса вдруг окажется рядом с француженкой, отвлечённо спросит, как у неё дела и проверит,
Адалин даже не успевает взвизгнуть, как теплота ладоней обжигает кожу даже сквозь ткань футболки, заставляя Вуд крепко вцепиться в мужское плечо и, приподняв брови, взглянуть в лицо Стрелецкого.
— Стой. Что ты делаешь? — тихо шепчет она, пока по губам Ильи расползается пусть и хитрая, но доброжелательная улыбка.
— Ты нарушила самое главное правило нашего «клуба», — поймав её непонимающий взгляд, Илья парктически ликует. — Работу мы оставляет за пределы домика. И за нарушением следует наказание.
— Что за детский сад? — Адалин закатывает глаза, и собрается было соскользнуть с его рук, как Стрелецкий прижимает её к себе крепче, сверкнув серыми глазами в полумраке. — Ты что, серьезно? — Ада знала, что есть одно волшебное слово, которое достаточно было просто прошептать, чтобы помощь тут же подоспела. — Женя!
— Сделай вздох!
В этот момент крепкие руки цепко обвивают худой живот и толчок потянул её назад, прямо в сторону бассейна. Илья со смехом выждал буквально секунды две, чтобы осознание успело её настигнуть, а в следующий момент оттолкнулся и вместе с ней кубарем рухнул в воду, уходя под тяжестью почти к самому дну.
Он отпускает её почти мгновенно, чтобы позволить всплыть первой. Ощущает толчок в свой живот, когда она вздымается выше и медленно смыкает свои глаза. Вода обнимает его тело, не даря тот непревзойденный контраст, что был у остальных. Его сердце замирает, пузырьки воздуха вздымаются вверх и исчезают на поверхности, пока он находится там, под водой. И только спустя какое-то время Илья отталкивается от дна и медленно выныривает, шумно выдыхая через ноздри остаток воздуха.
Тело, нагретое солнцем, продрагивает от вечернего холода, пока Адалин, улыбаясь, проводит ладонями по лицу, стирая назойливо затекающие в глаза крупные капли воды. Вуд тихо смеётся, когда слышит злое шлепанье босых ног Жени по плитке. О… уж Женя за Адалин то…
— Илюша, я оторву тебе яйца! И заставлю съесть их на ужин, — шипит на него с плитки Павлецкая, пока Адалин, оперевшись руками о нагретую солнцем керамику плитки, подтягивает тело наверх — футболка вымокла вся до последней нитки, безжалостно облепив тело блондинки, как вторая кожа. — Вот выйдешь оттуда, я тебе покажу, где раки зимуют, негодник!
Вуд как-то чисто случайно пересекается взглядом с Кириллом. И что в глазах друга Жени, что в глаза Адалин вспыхивают одинаковые, нехорошие огоньки. В их головах родилась одна мысль. Пока Павлецкая отчитывала Илью, а заодно и всех остальных, всеми известными ей словами, Адалин медленно поднялась на ноги. Сейчас подруге и дела не было до неё, а значит… Руки блондинки обхватывают подругу где-то под грудью, пока мокрая футболка прижимается к её спине и Женя испускает нервный взвизг, от обжигающего кожу холода. Кирилл тихо смеется в кулак, чтобы не раскрыть этот «коварный план», пока Адалин спешно отстраняется, почти тут же срываясь на бег от разъяренной Жени.
4
Сентябрь, 2011.
Франция, Париж.
Адалин подтягивается, удобнее устраиваясь на подоконнике окна и осторожно поправляя школьную клетчатую юбку. Пятки кроссовок упираются в бок скамейки, на которой развалился Тоин, скрыв свои глаза за стёклами солнцезащитных очков, и привалившийся к нему плечом Ник, положив на свои колени ноутбук, а второй рукой нащупывая сэндвич из пекарни, протягивая его разместившейся на подоконнике Адалин.
— Сидеть на подоконнике неприлично, — буркнул Ник, подняв на троюродную сестру глаза поверх экрана ноутбука. — Приятного. Я взял с индейкой.
— Может быть, не будь вы оба такими широкими, что заняли всю скамейку, я бы и потеснилась с вами. Выключай своего чопорного англичанина, Ник, — прицокнула языком Адалин, принимая из его рук сэндвич и начиная бороться с непослушной пластиковой упаковкой.
— А мог бы и мне чего-нибудь захватить, — сонно протягивает рядом Тоин и широко зевает, хватаясь за дужки своих очков. — Я не успел позавтракать и чуть не проспал всё на свете, — он натянул очки себе на лоб, красноречиво демонстрируя всем глубокие синяки под глазами от недосыпа.
Вуд тихо присвистнула, согнувшись в талии, чтобы наклониться поближе к Тоину и, обхватив его подбородок пальцами, покрутить лицо в разные стороны под солнечным светом.
— Сколько ты не спал? Хотя правильнее спросить, сколько ты спал?
Тоин зашипел диким неприрученным котом и аккуратно дёрнул подбородок в сторону, чтобы сбросить с себя руки подруги. Белок глаз вокруг зелёной радужки поломался паутинкой красных капилляров, взгляд рассеянно блуждал то по Аде, то по Нику. Тоин с трудом высидел урок, забившись в свой угол и тихо дремля в очках. А теперь широко зевал, боролся со сном и заваливался на плечо Фейна.
— Я играл в третий far cry, мне было не до ваших крепких снов, принцесса Ада. Я лишь мечтал о том, как бы утро медленно наступало, чтобы пройти как можно больше, — Тоин снова широко зевнул, даже не прикрывая рот рукой, пока Николас осуждающе качает головой и прицокивает языком.
— Я куплю тебе кофе из автомата, Атталь. Только не зевай так широко. Кажется, у вас сегодня лёгкие уроки? — карие глаза Николаса обращаются к Аде, которая жадно вгрызается в свой сэндвич. — Присмотришь сегодня за ним? Если что, можешь выбить из-под него стул, и может быть, тогда он и проснётся.
Тоин недовольно застонал, пока Адалин решительно кивнула. И возмутился от не столько разговору «как будто его здесь нет», сколько тому, что Николас Фейн, отложив свой ноутбук на подоконник рядом с Вуд, стал подниматься на ноги, лишая Тоина мягкого нагретого местечка.
— Не играется тебе в выходные, — тихо шепчет Адалин, приподнимая брови, когда друг из положения «сидя» перетёк в положение «лёжа», — Пожалел бы хоть сам себя. Последнее на что ты теперь похож, это на человека.
— Я ленивая коала, которой нужно дерево, чтобы завалиться спать, Ада, — бурчит куда-то Тоин, подкладывая под щёку руку и закрывая глаза. — Меня не существует сегодня и ещё пару дней, пока я не пройду эту игрушку, — очки скатились набекрень, впились в кожу кудрявой головы Тоина, но вряд ли ему вообще было дело до таких незначительных неудобств, когда он мог коротко задремать.