Дом, в котором пекут круассаны
Шрифт:
— Закрой за собой дверь, дядя. И передавай маме привет.
— Конечно, Принцесса Ада. Конечно.
Застекленные двери переговорки захлопываются за спиной Адалин бесшумно, когда она спешит к остановившемуся лифту. Как раз вовремя. Там уже стояла парочка сотрудников с висящими на шее бейджиками. Они тут же вежливо поздоровались, а Адалин учтиво склонила голову, улыбнувшись самыми краешками губ. Ада приваливается плечом к металлической стенке и ненадолго прикрывает глаза — до тех пор, пока механизм лифта мелодично не оповестит её о том, что они находились на уровне первого этажа. Охрана выпускает Аду без вопросов —
Просторный светлый холл здания принимал в себе небольшую стойку ресепшена, несколько мест ожидания в виде диванчиков, кресел и кулеров с пластиковыми стаканчиками. «Прям как в больнице» хочется договорить ей, но Вуд молча лезет в сумку, на ощупь находя вибрирующий смартфон. Её губы тут же дергаются в довольной улыбке, когда на экране высвечивается имя звонящего. «Женя Павлецкая». Цокот чужих каблуков и гул разговоров затихаю, когда голос подруги звучит из динамиков смартфона.
— Я надеюсь, что ты уже свалила с работы, собрала чемоданы и где-то на пути в аэропорт, пить кофе и читать книжку в зале ожидания. Потому что я лично приеду в Париж, если ты опоздаешь, Ада. Я хочу, чтобы уже в этот вечер ты выгрузила все свои вещи, да и себя тоже, в моей квартире. Мы наедимся суш, пиццы и выпьем вина. О! И сходим потанцевать! Я подготовила для тебя обширную культурную программу. Не только же тебе по музеям шастаться.
— О господи, Женя, — весело хохотнула Ада, выходя за стеклянные двери высотки. — Ты, кажется, радуешься моему приезду сильнее меня. Я закажу машину от аэропорта до тебя. Продублируешь адрес?
— Ты что, головой ударилась, красотка? Никаких «я закажу машину». Я сама тебя заберу. Прекращай свои богатенькие замашки, и полностью положись на меня. Женя Павлецкая не зря училась на туристическом направлении, и точно знает, как развеселить тебя. Ты главное приезжай, а я уже устрою тебе незабываемый месяц лета. Ещё вернуться захочешь!
Адалин не может сдержать рвущейся наружу улыбки от слов подруги. Она неспешно усаживается на заднее сидение машины, огибая заботливо открытую водителем дверь. Они виделись с Женей, кажется, совсем недавно в Греции — подруга приезжала туда по работе, а Ада на короткие пару дней передышки в выходные. И вот снова она скучает, рвётся устроить Адалин долгожданный отпуск.
— Не переживай, Жень. Я уже не соскочу точно. Билеты куплены, чемоданы собраны. Я сейчас заеду домой, заберу всё, переоденусь и двинусь в аэропорт. К сожалению, ты знаешь мой адрес, а жить мне ещё хочется.
Адалин кивает водителю на переднем сиденье, который выворачивает руль, трогаясь с места.
— Неужели в экономе полетишь?
— Очень смешно, Жень. Шутишь отпадно, — Адалин закатила глаза. — В бизнесе. Боюсь, что в первом будет слишком много знакомых, которые тоже решили взглянуть на красоты Санкт-Петербурга. Не хочу привлекать к себе лишнего внимания, и ты отлично знаешь почему.
— Да-да. Твой ебанутый братишка. Я слишком хорошо запомнила то, что ты мне рассказывала о нём. Клянусь, если он испортит хотя бы секунду твоего пребывания в Питере, я ему глаз натяну на…
— Женя-Женя. Притормози, — Ада тихо засмеялась. — Пожалуй, на этот месяц я вообще забыла бы о существовании брата и наших маленьких семейных распрях.
— Хороша семейная идиллия, когда батя хочет повесить на дочь все наследственные обязательства, запретить ей увлекаться любыми делами, а потом ещё и возмущаться «почему любимая доченька не хочет пить со мной чай по утрам?». Я думала, что богатенькие папочки со своих дочек пылинки сдувают.
—
— Всё-всё. Запретные темы не поднимаем, — искаженный динамиком голос Жени раздался прямо в ухе. — Ты зачем едешь ко мне? Правильно. Отдыхать! И кутить! И вкусно есть. А уж меланхолии с твоей стороны я не потерплю.
— Ладно. Всё. Я поднимаю руки вверх и сдаюсь тебе, Евгения Викторовна.
— Ха! Жду тебя, малышка Ада.
… и длинные гудки следом.
Адалин улыбается, прикусываю нижнюю губу.
— Клод, забери меня через пол час, — Адалин кинула взгляд в зеркало заднего вида, чтобы поймать короткий кивок своего водителя.
Гул окружающего города почти успокаивает, когда машина тормозит возле одной из новостроек Парижа. Адалин выпархивает из машины слишком воодушевленная предстоящей поездкой. Она заходит в пустой лифт, пока с её губ не соскользает счастливая улыбка. Вуд идёт к двери своей квартиры, одновременно зарываясь в кармашки сумки, чтобы достать ключи, и не может поверить, что целый месяц сможет дышать.
Вставляет ключ в скважину, поворачивает. И улыбка с лица моментально пропадает.
«Мама писала, что приедет попрощаться» — проскальзывает мысль, когда Ада нажимает на дверную ручку, открывает дверь и прислушивается к звукам. Кто-то гремел на кухне, и Адалин покрепче обхватывает ключи, крадучась ступая по коридору квартиры, пока пальцы второй руки нащупывают телефон, ища тот самый экстренный номер. Хлопнула дверца холодильника, а у Адалин сердце провалилось под рёбра от страха. Она выступает из угла коридора прямо на кухню — сначала осторожно выглядывая из своего укрытия, и лишь потом выходя оттуда полностью.
— Тебя не учили предупреждать о приходе? — Адалин хмурится, откладывая ключ, телефон и сумку на стол. — Особенно, когда тебе здесь не рады видеть, братишка. — Вуд подцепляет пальцами туфли, чтобы стянуть их с пятки и аккуратно поставить около входа в коридор — на эмоциях она даже забыла их снять.
Они были похожи и не похожи одновременно. Те же светлые волосы, тёплые карие глаза. Даже форма носа и линиях губ. Вот только взгляд и походка… «Непохожие друг на друга близнецы» — кажется, этими заголовками пестрели местные газеты, журналы и статьи в интернете, а рядом красовалась фотография Эда во время очередной загульной тусовки. Он выглядывает из-за дверцы холодильника, сжимая зубами яблоко и тут же громко откусывая. Акульим, недвижимым взглядом он смотрит за тем, как сестра выпрямляется, складывает руки на груди и упирается плечом в дверной косяк.
— Если ты пришёл раскаяться в своих грехах, самое время начинать, Эд, — Адалин лениво скользит глазами по беспорядку, который навёл брат. — Через полчаса я еду в Шарль де Голль. Так что будь добр, говори побыстрее, что тебе нужно.
Уголки губ Эдварда нервно дёргаются, и он откидывает недоеденный фрукт в сторону подальше — поведение настоящего избалованного жизнью засранца. Адалин старается не обращать на этот жест внимания, но кулаки сами собой сжимаются, когда глаза снова опускаются к беспорядку. В её жизни брат старался навести точно такой же беспорядок, каждый раз вспыхивая праведным гневом, когда Адалин «убирала за ним».