Дом Властвующей
Шрифт:
— Я здесь, Лльюэллин, — помахала она руками. — Если тебе интересно что-то узнать, может спрашивать прямо у меня, я не кусаюсь. Кстати, как твой разбитый нос, уже зажил?
Стоявшие чуть позади Даррель и Иона весело фыркнули, а лицо Лльюэллина вмиг превратилось в бесстрастную непроницаемую маску.
– У меня поразительная регенерация, — холодно произнёс он после небольшой паузы. — В отличие от твоей, надо полагать.
— Так, — Тиббот снова схватил Шемс за руку, — сразу довожу до сведения — кому не хватит ума держаться подальше от Шемс, будет отвечать за игнорирование основополагающих
Он двинулся мимо них вперёд, увлекая гостью за собой, и, показательно придерживаясь расстояния максимально возможного в ограниченном пространстве прихожей.
Длинный полутёмный коридор, по которому они теперь шли, имел ответвления и несколько дверей, но Тиббот, игнорируя их, продолжал тянуть девушку дальше и дальше, хотя по прикидкам Шемс, видимая снаружи часть дома, уже давно должна была закончиться. Значит всё-таки он продолжается под горой или быть может это магия, расширяя пространство внутри дома, не меняет его размеров снаружи… Полумрак всё ещё давил на глаза, заставляя напрягать зрение, чтобы получше рассмотреть висевшие на стенах картины в элегантных чёрных багетах, но в целом тревога понемногу отступала, вытесняемая любопытством.
Наконец они остановились. Секунду Тиббот повозился с замком и деревянное дверное полотно с мягким шорохом отъехало в сторону.
— Проходи, Шемс, не бойся.
В покоях Тиббота было просторно и на удивление светло. В обеих комнатах, соединённых широким порталом в стене, царила творческая атмосфера. На письменном столе разместились этюдник и разбросанные тюбики с краской, в углу мольберт с незаконченной картиной, справа от него в небольшом камине потрескивал огонь, а на полу был расстелен пушистый ковёр. После сумрака коридора, Шемс посчитала, что здесь вполне себе уютно. Вон в спальне даже окно имеется.
Она бросилась к нему мимо вороха одежды, сваленного возле широкой кровати и вплотную приникла к стеклу пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть за сплошной пеленой тумана.
— Как странно.
— Это просто экран, Шемс, для того чтобы показывать желаемые картинки. Там ничего нет на самом деле, — Тиббот неслышно подошёл сзади. — Наш мир, полностью сосредоточен внутри дома, мы не транслируем своё внимание и свою энергию во вне.
— Жаль, конечно. Ну да ладно. Может так даже интереснее будет. Слушай, а сделай, чтобы оно показывало вид на Эйфелеву башню. Э-э-э… в период цветения сакуры, если можно.
— Да хоть в период цветения папоротника.
Ладони Тиббота легли на подоконник по обе стороны от Шемс, его голова чуть склонилась вперёд и длинный рыжий локон мягко щекотнул висок девушки.
Туман в окне дрогнул, порябил-порябил и растаял. Шемс показалось, будто они смотрят из старинного мансардного окна с декоративным балкончиком. А внизу, как на ладони открывается вид на марсово поле, напротив Йенского моста через реку Сену, и воздвигнутое над ним стальное кружево самой известной в мире конструкции. Кажется, Шемс даже разглядела у её основания, среди толп страждущих туристов, снующие здесь и там головы роллеров в ярких шлемах, а ещё живые статуи мимов и компанию уличных музыкантов…
– Ух ты! Класс! — восторженно выдохнула
Его слишком близкое дыхание, тёмные глаза, пристально и неотрывно смотрящие ей в лицо, привели Шемс в полнейшее замешательство. Она замолчала и непроизвольно съёжилась от неизвестного доселе чувства, разливающегося по телу. Тревожащие эмоции и навязчивые мысли сбивали с толку, пугали и манили одновременно, будто колдовской зов.
— Сакура — это конечно изысканное зрелище, — в голосе Тиббота появились глубокие и чуть хрипловатые нотки, — только я бы предпочёл смотреть на это чудо сквозь бокал Шардоне, поздним вечером, когда Париж сияет тысячами огней… Шемс, я тебе уже говорил, как ты удивительна? — спросил он и тронул тёплыми губами уголок её рта. Поймав в ловушку своим объятием, Тиббот привлёк девушку к себе вплотную, удерживая её руки выше локтей.
Страх застигает врасплох, и под натиском смятения стирается грань между реальностью и безумием. В голове полыхнуло, когда его язык оказался у неё во рту. Шемс отшатнулась.
Последующие весьма подлые удары: коленом прямо в пах, а потом и кулаком в ухо, выбили из груди Тиббота воздух и заставил согнуться пополам.
Шемс оттолкнула его и опрометью бросилась из спальни в кабинет. Дверь в коридор оказалась заперта и не поддавалась никаким усилиям. Обида душила её, а обжигающий стыд заполнял все мысли, не позволяя думать ни о чём другом.
Должно быть, почувствовав движение позади себя, она медленно развернулась и беспомощно вжалась спиной в стену, глядя расширенными от ужаса глазами на Тиббота, неподвижно стоящего в стенном проёме.
— Шемс, прости меня бога ради. Кажется, я серьёзно сглупил, да? — по его побледневшему лицу было понятно, что он и сам напуган не меньше. — Я просто не знал… не подумал…
— Ты обещал, что с тобой я буду в безопасности… — поддалась истерике Шемс, продолжая глядеть на него своими большими глазами. Её острый подбородок задрожал, а по щекам одна за другой потекли злые слёзы.
— Прости… Можешь ударить меня снова, если тебе от этого станет легче, — он попробовал улыбнуться. Вышло не очень. — Только не плачь, не забывай, что твоя боль кормит Властвующую. Мы ни за что не сможем противостоять ей, если ты перестанешь мне доверять и начнёшь бояться.
Шемс обхватила себя руками, затравленно озираясь по сторонам.
— Хорошо, — она тихо всхлипнула. — Как мы будем делить пространство?
— Можешь занять мою спальню. Правда, без проблем. Мне только иногда придётся ходить через неё в ванную…
— А ты где спать будешь?
Тиббот как-то потерянно посмотрел на пушистый ковёр перед камином.
— Придумаю что-нибудь.
Глава 8
— А у тебя весьма неплохой удар, — посмеивался Тиббот, двигая к низкому столику два тёмно-зелёных кресла в стиле индастриал.
— Договорились же не вспоминать об этом, — Шемс густо покраснела и нахмурилась.
— Просто хотелось бы быть уверенным, что в твоей голове не крутится какой-нибудь изощрённый план мести. Ты точно не затаила на меня смертельную обиду?