Дом яростных крыльев

Вильденштейн Оливия

— Я видел, как она общалась со зверем, — рычит Сильвиус, думая только об одном. — Киньте её в Марелюс! Змей приплывёт.

Предложение капитана заставляет моё сердце замереть, и не потому, что я боюсь за свою жизнь, а потому что боюсь за жизнь Минимуса. Что если он приплывет?

Что они с ним сделают?

ГЛАВА 29

Я прижимаю ладонь к животу, который как будто наполнился маленькими змеями.

— Я думала, это слушание, а не казнь.

— Казнь? — король

оглядывает меня своими янтарными глазами. — Разве вы не говорили, что змеи безобидны, синьорина Росси?

А вот и моё наказание за то, что я очернила человека перед его начальством.

— Я не знакома со всеми змеями Марелюса, Маэцца.

— Значит, вы признаете, что вы знакомы с некоторыми из них?

Я только что попала в липкую паутину, расставленную Сильвиусом. Чёрт бы его побрал.

Чёрт бы его побрал до самого Шаббе и обратно.

А хотя… пусть лучше останется здесь. Кастрация гораздо хуже смерти.

Поскольку я больше не могу ответить «нет» на вопрос короля, я пытаюсь осторожно обойти правду стороной.

— Я часто вижу одних и тех же змеев, плавающих в каналах Тарелексо.

— Почему вы так уверены, что это одни и те же змеи? — спрашивает Марко.

— Судя по их размеру, цвету… Длине клыков. Я работаю в «Кубышке», поэтому часто гуляю по пристани.

Густые чёрные брови Марко приподнимаются.

— Вы работаете в борделе?

В таверне, а не борделе. Но я не исправляю короля.

— Я подаю там еду и напитки.

Медленная улыбка появляется на лице короля, когда его взгляд перемещается с меня на Сильвиуса и обратно. Мне требуется мгновение, чтобы понять, что у него только что сложилась картина, которой даже не существует.

Я придвигаюсь поближе к своему деду, который ведет себя невероятно тихо во время всего этого разговора. Мне даже приходится оглянуться, чтобы удостовериться, что он всё ещё находится в тронном зале.

Генерал с забранными в хвост волосами стоит рядом со мной, водя своими короткими ногтями по граням рубинов. Как бы я хотела, чтобы он вмешался в эту ситуацию, но этот мужчина скорее предложит собственноручно столкнуть меня в Марелюс.

Поскольку никакие металлические вороны не украшают тронный зал, я решаю, что меня привезли на Исолакуори не из-за пророчества Бронвен.

Если только в'oрона не пригвоздили куда-нибудь к основанию острова под водой…

О, Боги, я уже начала съезжать с катушек… Как и король. Я нахожу связь там, где её нет.

Я здесь не из-за Бронвен; я здесь по своей вине. Потому что прыгнула в канал, чтобы защитить своего зверя.

— Идёмте со мной, Фэллон Росси.

Приказ короля, за которым раздается стук его резких шагов, заставляет меня подпрыгнуть.

О, Боги, он решил бросить меня в канал. Просьба о помиловании готова вырваться из моего горла, но она застревает за языком, который раздулся от жуткого страха, и лежит поверх моих стучащих зубов, точно слизняк, недвижимый и бесполезный.

— У короля ещё меньше терпения, чем у меня, Фэллон, — голос моего деда прорывается сквозь звон в ушах. — Тебе

лучше последовать за ним. И побыстрее.

Я подаюсь вперёд на онемевших ногах, мои колени едва сгибаются. Король идёт к противоположному входу в виде таких же золотых дверей, только поменьше тех, что ведут наружу.

— Куда?.. — я сглатываю и снова повторяю. — Куда?..

Я не могу закончить свой вопрос, точно так же как не могу успокоить своё сердцебиение.

Меня ведут в темницу?

К дыре, которая ведет прямо в голубые воды Марелюса?

Я откашливаюсь, раскрываю рот и снова пытаюсь спросить, куда мы идём, но мои слова превращаются в воздух, когда двое воздушных фейри открывают перед нами двери, на страже которых они стоят, точно гаргульи.

Я останавливаюсь, упершись пятками в пол. Сквозь кожаные подошвы своих туфель я чувствую форму каждой плитки, и то, как сильно горят мои мозоли.

Король взмахивает рукой, и из его ладони вырывается огонь, от которого воспламеняются фитили на гигантском канделябре, сделанном из…

Все мои внутренности опускаются, когда я замечаю конусообразные кольца цвета слоновой кости, наложенные друг на друга, скреплённые прочными золотыми стяжками и увенчанные чёрными свечами. Высота канделябра составляет десять колец, и нижнее кольцо совпадает по толщине с лакированным деревянным столом, стоящим внизу. Каждое последующее кольцо меньше предыдущего, но не потому, что для их изготовления понадобилось меньше материала, а потому что рога, из которых они сделаны, становятся все меньше, так как их вырвали из черепов молодых змеев.

От вида этого ужасного светильника тошнота подступает к моему горлу. Несмотря на то, что кровь, стекающая с колец и пачкающая кость, не принадлежит змеям, это вполне могла быть их кровь.

— Добро пожаловать в комнату трофеев.

Трофеев? Как смеет он называть кости трофеями!

Я переплетаю руки на груди и опускаю глаза в пол, готовая заплакать.

Как он, чёрт возьми, смеет…

— Вам как будто не понравился мой канделябр, синьорина Росси, — голос Марко разносится по воздуху, который пахнет плесенью и медью. — Его дизайн придумал мой дед. Он был настоящим перфекционистом, и если рога не подходили по длине или форме к тем, что уже были использованы, он выкидывал их и ловил нового зверя. К каждому элементу этого канделябра прилагается сундук с остатками. Я многое продал, в основном в Королевство Глэйс. Северяне очень любят браслеты и предметы интерьера, сделанные из кости.

— Не удивительно, что змеи нас боятся.

Несмотря на то, что я стараюсь держать спину ровно, мой голос дрожит так, словно отскакивает от ярко-красной ткани, которой обтянуты стены овальной комнаты.

Марко начинает идти по золотому мозаичному солнцу, лучи которого тянутся к округлым стенам. Когда тень от его сапог падает на плитку прямо передо мной, я поднимаю взгляд.

— Они являются врагами люсинов с незапамятных времён. Они крадут нашу рыбу. Едят наших людей. Они ломают наши лодки и набережные. Единственное, что они ни разу не повредили, это тебя.