Дом
Шрифт:
Я не могу сломаться рядом с матерью, скорбящей по своему сыну.
Я ничего не могу сделать, кроме как прижаться к нему.
Мне придется собраться с мыслями позже.
ГЛАВА 25
Дом
Священник жестом приглашает нас встать для последней молитвы, и я неохотно отпускаю руки жены, чтобы достать из кармана носовой платок.
Я протягиваю ей его, и она берет его, а весь зал хором кричит «аминь».
Прошло много времени с тех пор, как я верил в чьего-либо
Я провожу рукой по спине Валентины. «Оставайся здесь», — тихо говорю я ей.
Отступив, я занимаю место священника, и он исчезает в тени.
Потому что я тоже верю в месть за погибших.
«Семья». Это слово вырывается у меня из груди.
«Семья», — эхом донеслось до меня из комнаты.
«Нас атакуют». Я делаю паузу, убеждаясь, что все слышат каждое слово. «Кто-то идет за нами. За нашей семьей». Я указываю на фотографию кузена позади меня. «И они заплатят». Гул согласия прокатывается по проходу. «Они заплатят кровью. Потому что они пришли за нами, и мы не согласимся на око за око». Я оглядываю лица перед собой. «Мы берем душу за око». Я позволяю ярости, кипящей под моей кожей, нагреться. «И нам задолжали много душ, потому что это наши четвертые похороны за четыре месяца. У нас их больше не будет. Ни один из нас больше не погибнет от рук этих трусов. Мы найдем их. И когда мы это сделаем, мы принесем войну к их порогу. И мы победим». Я позволяю своим глазам переместиться к золотым, смотрящим на меня из первого ряда. «Мы победим, потому что у нас есть Альянс. Потому что хорошая женщина может изменить твою жизнь».
И я это вижу. Я вижу, что она понимает.
ГЛАВА 26
Вэл
Надежда сильна.
И когда надежда стольких людей ложится на мои плечи с этим одним предложением, я чувствую, что могу провалиться сквозь пол.
Дом выдерживает мой взгляд, и тишина в церкви становится оглушающей.
Нет нужды в ответе. В этом мире нет места аплодисментам.
Доминик только что дал своей семье обещание, и все зависит от меня.
Надежда всех этих людей зависит от того, что я добровольно вышла замуж за этого мужчину и что наш союз принесет им Альянс.
Еще одна слеза стекает по моей щеке.
Он не должен был так со мной поступать.
Дом не должен был ставить меня в такую ситуацию.
Я использую его черный платок, чтобы вытереть следующую слезу.
В углу вышито имя DG нитками цвета его глаз.
Дом все еще смотрит на меня. Наблюдает за мной.
И поскольку я не могу заставить себя ненавидеть его. Не полностью.
Я делаю единственное, что могу в данный момент.
Единственное приемлемое действие в комнате, наполненной столькими эмоциями.
Я иду.
ГЛАВА 27
Дом
Она приходит ко мне.
Валентина расправляет плечи и подходит ко мне.
И когда я протягиваю руку, и она вкладывает свою в мою, я чувствую, как тяжесть всех моих ожиданий уменьшается. Я
Я чувствую, как она присоединяется ко мне. Не только в этот момент. Не просто для показухи. Но она присоединяется ко мне в этой борьбе.
И когда она поворачивается к морю лиц, я становлюсь свидетелем их принятия.
Их принятие ее. Моего решения присоединиться к Альянсу. Моего обещания.
Я сжимаю ее пальцы в своих и киваю.
Затем мы вместе идем к алтарю и уходим от печали.
ГЛАВА 28
Вэл
Теперь я понимаю.
Мне это не нравится. Мне не нравится все это. Но я это понимаю.
Это ничего не исправит, но возможность найти причину всему этому… помогает.
Если бы Доминик был со мной открыт, рассказал мне о своей семье, рассказал мне, кто он, я бы поговорила с Кингом. Потому что я бы не знала ничего лучшего. И если бы я сказала Кингу, что Доминик Гонсалес хочет, чтобы я вышла за него замуж, чтобы он мог получить помощь Альянса, Кинг бы запер меня. Он бы спас меня от этой ситуации. И сделав это, он бы обрек еще одного из кузенов Дома. Или дядей. Или… самого Доминика.
Платок уже крепко сжат в моем кулаке, но я сжимаю его крепче.
Мои глаза не могут сфокусироваться, пока мы возвращаемся домой, а город проносится мимо нас.
Дом.
Я молчу, потому что не знаю мужчин на переднем сиденье, и мне нужно кое-что сказать Доминику, но я не знаю, кто их может услышать.
Очевидно, в его жизни есть люди, которые знают все. Люди, которые должны были помочь ему координировать его план. И я предполагаю, что люди, которые бродят по квартире с оружием, являются частью этой группы, поэтому мне все равно, видят ли они меня злой, обиженной или расстроенной. Но люди вне этого круга, если они подвергаются воздействию моих истинных эмоций, их новообретенная надежда увянет. И если это произойдет, в чем смысл всего этого?
Если мое одиночество может помочь спасти хотя бы одного человека, оно того стоит.
В любом случае, это больше, чем я делала в своей жизни.
Машина останавливается перед огромным зданием, и когда Дом тянется к двери, я понимаю, что это, должно быть, то самое здание, в котором мы живем.
«Подожди меня», — командует Доминик так же, как он это сделал возле церкви, затем выходит из внедорожника.
И как и прежде, я жду.
Может быть, я посмотрела слишком много фильмов, но я всегда думала, что кто-то другой открывает двери для человека, который всем управляет. Но Дом заботится о себе сам.
Он делает круг, затем открывает мою дверь, и я выхожу.
Прежде чем закрыть дверцу машины, он наклоняется и что-то говорит водителю. Что-то об ожидании.
Я держу губы сжатыми, когда мы входим в здание в сопровождении четырех мужчин в черных костюмах.
Несколько человек проходят через вестибюль, и мужчина сидит за столом рядом с группой лифтов, но никто даже не поднимает на нас глаз. Я не уверена, из-за настороженности это или они привыкли к этому зрелищу, но в любом случае я рада, что на мне больше не будет внимания.