Домби и сын
Шрифт:
Флоренса припомнила кузена Феникса, котораго съ перваго раза не угадала въ тни листьевъ. Кузенъ Фениксъ взялъ ея руку и поздравилъ съ благополучнымъ бракомъ.
— Я очень жалю, — говорилъ кузенъ Фениксъ, усаживаясь на стулъ, между тмъ, какъ Флоренса заняла свое мсто, — очень жалю, что мн не удалось раньше явиться къ вамъ съ моими искренними поздравленіями; но въ нашей фамиліи, словомъ сказать, произошли такія непріятныя случайности, или, въ нкоторомъ род, многочисленныя столкновенія, что я, какъ говорится, находился въ чертовскомъ состояніи духа и потерялъ всякую способность посщать общество. Единственнымъ обществомъ во все это время была, такъ сказать, моя собственная личность, и вы понимаете, какъ должно быть огорчительно, въ нкоторомъ род, замуровать себя въ опредленныхъ границахъ, тогда какъ въ душ чувствуешь этакую… понимаете?… ну, словомъ сказать, безпредльность.
Флоренса понимала только то,
— Я имлъ честь упоминать другу моему м-ру Гэю, если только могу называть его этимъ именемъ, — продолжалъ кузенъ Фениксъ, — что мн, такъ сказать, неслыханно пріятно получить всть насчетъ теперешнихъ обстоятельствъ друга моего Домби, который, вы понимаете, на дорог къ выздоровленію. Я никакъ не думаю, чтобы другъ мой Домби опустилъ, въ нкоторомъ род, крылья, по поводу этакой какой-нибудь, словомъ сказать, потери всего имнья. Самъ я не пробовалъ, или, правильне не испыталъ чего-нибудь въ род такого радикальнаго разоренія, такъ какъ мое имніе никогда не простиралось до такихъ колоссальныхъ размровъ; но все же и я въ своей жизни потерялъ все, что могъ потерять, и при всемъ томъ, понимаете, никогда, по крайней мр, слишкомъ, не жаловался этакъ на какую-нибудь несправедливость судьбы, или, правильне, слпого рока. Я знаю, другъ мой Домби почтенный джентльменъ, и, конечно, ему отрадно думать, что это, такъ сказать, всеобщее чувство. Даже Томми Скрьюзеръ, — мужчина удивительно желчный, пріятель мой Гей, вроятно, знакомъ съ нимъ, — ничего не можетъ сказать въ опроверженіе этого факта.
Флоренса чувствовала, больше, чмъ когда-либо, что за этимъ длиннымъ вступленіемъ должно послдовать какое-нибудь важное открытіе. Ея взоры, лучше всякаго отвта, выразили живйшее нетерпніе. Кузенъ Фениксъ продолжалъ:
— Дло въ томъ, что другъ мой Гэй, точно такъ же, какъ и я, разсуждали сейчасъ относительно исходатайствованія милости, которая, собственно, и даже исключительно, находится въ вашихъ рукахъ, и я, что называется, радъ, что другъ мой Гэй согласился хлопотать за меня, при чемъ мн пріятно засвидтельствовать, что онъ удостоилъ меня совершеннйшей откровенности, за что я ему обязанъ. Не могу нарадоваться, что любезнйшая и совершеннйшая дочь пріятеля моего Домби иметъ чувствительную натуру, и, конечно, не потребуетъ съ моей стороны слишкомъ обширныхъ и подробныхъ разсужденій; но все-таки я очень счастливъ, что мое ходатайство будетъ опираться на вліяніи и одобреніи друга моего, м-ра Гэя. Эго отчасти напоминаетъ мн мое старое парламентское время, шумное время, когда этакъ, знаете, не проходило ни одного засданія, которое бы не имло чисто политическаго характера. Разсуждали въ ту пору, понимаете, о торговл неграми, о Наполеон и французахъ, — шумное время! — и я, что называется, принадлежалъ къ партіи самыхъ бойкихъ застрльщиковъ. Если, бывало, скажетъ кто, что его мнніе, какъ онъ надется, найдетъ ртголосокъ въ душ Питта, мы, что называется, просто выходимъ изъ себя, и во всей зал, понимаете, буря рукоплесканій. Если сказать прямо, Питтъ былъ великій политикъ и ораторъ, очертившій вокругъ себя магическій кругъ, изъ котораго, понимаете, никто не вырывался. Случалось, и очень часто, вовсе, бывало, не понимаешь и не догадываешься, о чемъ рчь, но какъ скоро впутано сюда имя Питта, матерія, знаете, принимаетъ такой видъ, что поневол соглашаешься и аплодируешь. Это, знаете, подало даже поводъ къ забавнымъ шуткамъ, и м-ръ Браунъ — четырехъ-бутылочный верзила съ шишкой на носу, отецъ моего друга Гэя, вроятно, былъ знакомъ съ нимъ — обыкновенно говаривалъ, что, если бы этакъ вздумалъ кто сказать, что онъ съ крайнимъ сожалніемъ извщаетъ парламентъ, что одинъ изъ почтенныхъ членовъ томится въ ближайшей комнат въ страшныхъ судорогахъ, и что имя почтеннаго члена есть Вилльямъ Питтъ, рукоплесканіе, понимаете, было бы общее, и вс, такъ сказать, на удачу, не преминули бы одобрить это мнніе Вилльяма Питта.
Это загадочное отступленіе больше и больше безпокоило Флоренсу, и она съ возрастающимъ волненіемъ смотрла то на Вальтера, то на кузена Феникса.
— Ничего, мой другь, будь спокойна, — сказалъ Вальтеръ.
— Ничего, м-съ Гэй, будьте спокойны, — повторилъ кузенъ Фениксъ, — я, право, чрезвычайно огорченъ, что сдлался, въ нкоторомъ род, причиной вашего безпокойства. Позвольте васъ уврить, что, дйствительно, ничего, то есть, словомъ сказать, ничего непріятнаго быть не можетъ. Единственная милость, о которой я осмливаюсь просить… но это, видите ли, должно, въ нкоторомъ смысл, казаться удивительно страннымъ, и я былъ бы чрезвычайно обязанъ другу своему Гэю, если бы онъ самъ принялъ на себя трудъ изложить сущность дла, — заключилъ кузенъ
Флоренса, съ своей стороны, доведенная до послдней степени безпокойства, также обратилась къ своему мужу. Вальтеръ сказалъ:
— Дло вотъ въ чемъ, моя милая. Теб надобно ни больше, ни меньше, какъ хать въ Лондонъ съ этимъ джентльменомъ, котораго ты очень хорошо знаешь.
— A другъ мой Гэй — прошу извинить — разв не подетъ? — прервалъ кузенъ Фениксъ.
— Поду и я. Въ Лондон ты должна сдлать визитъ…
— Кому? — спросила Флоренса, окидывая взоромъ обоихъ собесдниковъ.
— Если вы будете такъ добры, м-съ Гэй, что согласитесь до времени не получать отвта на этотъ вопросъ, то я осмливаюсь покорнйше васъ просить объ этомъ.
— Ты знаешь, Вальтеръ? — сказала Флоренса.
— Да.
— И по твоему, я могу хать?
— Да. Я совершенно убжденъ, что ты не будешь раскаиваться. Но то правда, что до времени теб лучше не разспрашивать о подробностяхъ этого визита. Увидишь сама.
— Если папенька все еще спитъ или, проснувшись, можетъ обойтись безъ моихъ услугь, я сейчасъ ворочусь.
И съ этими словами Флоренса поспшно вышла изъ комнаты, бросивъ совершенно спокойный и доврчивый взглядъ на своего супруга. Когда она воротилась, уже совсмъ готовая отправиться въ путь, Вальтеръ и кузенъ Фениксъ вели серьезный разговоръ y окна, и Флоренса не могла надивиться тому, что они такъ хорошо сошлись другъ съ другомъ въ такое короткое время.
— Я оставлю карточку для друга моего Домби, — сказалъ кузенъ Фениксъ, — и буду искренно увренъ, что онъ съ каждымъ часомъ станетъ укрпляться въ сил и здоровьи. Другъ мой Домби, я надюсь, благоволитъ считать меня такимъ человкомъ, который проникнутъ удивленіемъ къ его возвышенному характеру относительно… словомъ сказать, къ благородной роли британскаго негоціанта и, просто, честнаго джентльмена. Моя усадьба и деревенскій домъ пришли, что называется, въ плачевное состояніе разрушенія и ветхости; но, если другу моему Домби потребуется перемнить воздухъ и поселиться въ тхъ мстахъ, могу уврить, что во всей Англіи нтъ боле тихаго, свтлаго и совершенно здороваго воздуха, хотя, нужно сказать, нигд еще не найти такой скуки. Если другъ мой Домби страдаетъ тлесными недугами, я бы желалъ порекомендовать ему рецептъ, который былъ для меня чрезвычайно полезенъ во многихъ обстоятельствахъ моей жизни, a должно замтить, жилъ я очень свободно и даже, такъ сказать, нараспашку. Этотъ рецептъ, собственно говоря, состоитъ въ яичномъ желтк, который надобно взболтать въ стакан хересу съ мушкатнымъ орхомъ и сахаромъ и принимать каждое утро съ кускомъ сухой поджаренной булки. Джексонъ, содержавшій въ Бондъ-Стрит номера для боксеровъ, — человкъ отмнныхъ талантовъ, и другъ мой Гэй, разумется. знакомъ съ нимъ, — Джексонъ совтуетъ вообще въ экстренныхъ случаяхъ замнять хересъ ромомъ; но я лучше другу моему Домби рекомендую хересъ, такъ какъ, при его состояніи, ромъ могъ бы броситься въ голову и произвести, словомъ сказать, воспаленіе.
Отъ всего этого кузенъ Фениксъ разгружался съ весьма значительными затрудненіями, и физіономія его обнаруживала очевидное разстройство. Когда онъ всталъ съ мста, чтобы идти къ дверямъ, его ноги изъявили ршительное желаніе двигаться къ саду, и владлецъ ихъ едва побдилъ такое заносчивое упрямство. Наконецъ, кузенъ Фениксъ подалъ руку Флоренс и вышелъ съ нею къ подъзду, гд стояла карета, въ которую, вмст съ ними, слъ и Вальтеръ.
Они хали семь или восемь миль, и были уже сумерки, когда экипажъ катился по скучнымъ и церемоннымъ улицамъ западной части Лондона. Флоренса этимъ временемъ крпко держала Вальтерову руку, и безпокойство ея, по-видимому, увеличивалось всякій разъ, какъ они възжали въ новую улицу. Наконецъ, карета остановилась въ Брукъ-Стрит, передъ тмъ самымъ домомъ, гд ея отецъ пировалъ свою несчастную свадьбу.
— Что это значитъ? — спросила Флоренса. — Кто здсь живетъ?
Вальтеръ не отвчалъ ничего и только пожалъ ея руки.
Обводя взоромъ фасадъ, Флоренса увидла, что окна во всхъ этажахъ закрыты наглухо, какъ будто домъ былъ необитаемъ. Между тмъ, кузенъ Фениксъ вышелъ изъ кареты и предложилъ ей руку.
— Ты не выйдешь, Вальтеръ?
— Нтъ, я останусь здсь. Не бойся, мой другъ, сейчасъ ты увидишь, что страхъ твой напрасенъ.
— Знаю, Вальтеръ, бояться мн нечего, когда ты такъ близко, но…
Дверь тихонько отворилась, безъ стуку и безъ звонка, и кузенъ Фениксъ вошелъ съ своей спутницей въ душный и скучный домъ. Казалось, онъ ни разу не отворялся со времени несчастной свадьбы и служилъ съ того времени постояннымъ пріютомъ для мрака затхлой атмосферы.
Флоренса не безъ страха взошла наверхъ по темной лстниц и остановилась подл гостиной. Кузенъ Фениксъ отворилъ дверь и, не говоря ни слова, сдлалъ знакъ, чтобы она вошла и попросилъ ее идти впередъ, между тмъ какъ онъ останется за дверью. Флоренса повиновалась.