Домик у подножья

Мусиенко Марк

Как бы то ни было, Тима очнулся первым и подскочил к рассвирепевшему другу. Обхватив его сзади руками, он принялся его успокаивать, хотя в этом уже не было нужды. Гавр приблизился к Ване и помог ему встать. Андрей с Лешей, обнявшись, испуганно следили за всем происходящим. Толик довольно улыбаясь, следил за голубками, размышляя, кому из них попадет в следующий раз.

– А это уже решать буду я, следует ему об этом знать или нет! – закричал Макс. Его тело напряглось, и он постарался вырваться из хватки Тимы, но тот продолжал крепко его держать. После нескольких неудачных попыток, Макс сбавил темп, и Тима его осторожно отпустил.

Отдышавшись,

Ваня пристально следил за вожаком троицы. Даже сейчас он умудрялся анализировать происходящее холодным умом. Он видел, что ярость как пламя горит в Максе и понимал, что он отчасти являлся этому виной. Нельзя было так отвечать, он сильнее, а значит, нужно отвечать так, как он хочет. Периферийным зрением он увидел ухмылявшегося Толика и вдруг осознал, что вечер может закончиться для него и его друзей весьма плачевно. Надо уменьшить градус, дать ему то, что он хочет. Дать ему немного власти.

– Извини, – голос нисколько не дрожал, и Ваня сам себе удивился, – ты прав. Моему отцу не понравится то, что мы здесь делали, поэтому я не хочу, чтобы он об этом узнал. – Ваня выжидающе уставился на Макса. На крохотное мгновение он увидел, как тот свел брови, словно неандерталец размышлял над чем-то очень сложным. В дальнейшем Ваня будет видеть это выражение множество раз. Спустя миг лицо Макса озарилось – сработало.

– Это уже другое дело, – успокоившись, ответил он, – но вы, мелюзга, же понимаете, что за все надо платить? – он обвел друзей охотничьим взглядом. – Дайте нам минутку, и мы решим, как вы можете загладить свою вину.

Удивительно то, что он говорил все это на полном серьезе. Макс всей душой верил, что в этой нелегкой жизни ему отведена роль священной добродетели. Распространять добро, искоренять зло – он видел в этом свою главную миссию и над будущим особо не задумывался. Его отец владеет строительной фирмой и, в крайнем случае, поможет ему устроиться на работу. Но это был лишь запасной вариант. Сам же Макс подумывал о своем бизнесе. Открыть дело, причем такое, которое бы могло помогать другим людям. Но очень часто поступки его расходились с благочестивыми представлениями.

Сам он выпивал и объяснял это очень просто: пьяному мне идут свежие идеи, а на трезвую голову во мне пропадает философ. Говорил он это своим друзьям, хотя в действительности, обращался больше к самому себе. Макс считал своим долгом наказывать зло, и, видя пьяницу или подростков, которые делали вещи, не вяжущиеся с добротой, он их учил. Иногда наказание было мягким, иногда жестким. Но делая все это, Макс любил приговаривать: «Ради вас же стараюсь».

Не все разделяли его добродетель. Слишком эгоистичный и самовлюбленный, таким его считали одноклассники и учителя. Думая, что помогает другим, он лишь вносил в этот мир еще больше зла. Но слаборазвитые извилины не способны были донести до него эту простую суть.

Толик – еще выше самого Макса, но худосочный как Андрей – вступил в троицу сугубо из корыстных целей. Деля сборы грешников, он любил гулять с Максом, предвкушая новые драки и потасовки. Будучи слабым, он нашел себе надежное укрытие и теперь не боялся ходить по улочкам. Напротив, отныне его все боялись, и это доставляло ему неизмеримое удовольствие.

Что касается Тимы, то это был довольно милый и смешной парень. Он не любил ввязываться в драки, да и вообще пренебрежительно относился к любым

скандалам. Макс был его другом детства, и он его по-настоящему любил. Практически всегда именно он останавливал праведный гнев своего друга, нередко случалось, что именно он и извинялся перед пострадавшими. Извинялся непрямо, чаще всего хлопал их по плечу или подмигивал им. Его многие любили и каждый считал своим долгом сказать, что ему не стоит путаться с непокладистыми друзьями. Но он, улыбаясь, отрицательно качал головой, говоря, что ему нравится философствовать с Максом. Щуплый и невысокого роста, он был, возможно, сильнее своего буйного друга, но очень редко пускал свою силу в ход. Такое случалось, когда им попадались такие же праведники, как они сами. В таких случаях драки было не избежать. Да впрочем, ее и не избегали.

Сейчас троица отошла на несколько шагов в сторону. Наклонившись друг к другу, они стали таинственно перешептываться, изредка кидая взгляд на провинившихся.

– Ты в порядке? – спросил Гавр Ваню. В ответ тот слабо улыбнулся, но ничего не сказал.

Совещание длилось долгую и натужную минуту. Леша выпустил из объятий Андрея. Сквозь ели просочился холодный вечерний ветерок, раздавая хвойный запах по пустырю. Верхушки деревьев закачались, намекая на то, что скоро сюда ворвется свирепый ветер. От холода друзья скрестили руки на груди. Троица была тепло одета и поэтому не замечала нахлынувшего ветра.

Наконец подростки выпрямились и бодро зашагали к ожидающей вердикта наивно-детской банде. Тима незаметно подмигнул Ване, отчего у того повысилось настроение. Значит, все хорошо, – успел подумать он, как тут его мысли прервал Макс.

– В общем, для начала скажу вам, ребятки, одно, пить – страшный грех, – начал он, как его тут же прервали.

– Да ты ведь сам пьешь! – не удержался Леша. Голос его звонко подрагивал, и на лице Толика раздалась кривая ухмылка.

– Тебя, свинка, сейчас никто не спрашивал, – мягко проговорил Макс и продолжил, – и я думаю, что вы бы не хотели, чтобы ваши родители об этом узнали. Тогда наверняка прощай, дружба, – он обвел парней лукавым взглядом, – так что считаю, будет справедливым, если вы выполните несколько наших поручений, – он замолчал, ожидая всеобщего согласия.

Поняв эту паузу, Ваня поспешил ответить: «Конечно, это будет справедливым».

– Так вот, – улыбнувшись, продолжил Макс, – мы решили, что вы за свой проступок должны убрать в гараже, навести порядок, разложить мебель, которую мы вам принесем, и купить кое-чего из этого списка, – Макс вытащил из кармана маленький белый листочек и синюю ручку. Прикусив язык между зубов, он старательно выводил какие-то заметки на листке. Очевидно, он не привык вести записи. Закончив, он передал листок Ване и принялся ждать.

Ваня, пробежав глазами список, отметил про себя довольно аккуратный почерк, который походил немного на девчачий. Естественно, об этом он промолчал. В списке значились бытовые мелочи: свечи, спички, жидкость для розжига, угли, аэрозоль от насекомых и набор тряпок. Еще легко отделались, – подумал про себя Ваня и постарался задержать улыбку внутри себя. Если улыбнусь – поймут, что продешевили.

– Хорошо, – с серьезным видом сказал он, аккуратно сложив листок и положив его в карман. Его друзья озадаченно переглянулись, но Ваня холодно взглянул на них, и те решили не проявлять инициативу.