Домик у подножья
Шрифт:
– У вас уголь здесь есть? – не обращая внимания на покупателей, осведомился Толик у продавщицы.
– Во-первых, здравствуйте, а во-вторых – не знаю, – рявкнула она, и принялась дальше обслуживать покупателей. На миг ее взгляд замер на Ване. Она заметила в нем скрытую улыбку. Может, и обойдется – подумал он.
Друзья медленно развернулись к выходу, стараясь этим жестом заставить Толика побыстрее свалить из магазина. Он, чувствуя немые укоры со стороны покупателей, быстрым шагом поспешил к дверям. Настроение его упало, ведь он потерял шанс застать мелюзгу на месте преступления (преступлением для него было отсутствие угля). «А где есть ошибка – есть отработка» – любил повторять он. Ваня выжидающе
– Погоди минутку, – сладким голосом пропел Толик и скрылся в заполненных полках. Через секунду он уже тряс пыльным пакетом угля перед Ваней, – кажется, вы наврали, ребятишки, – в эту минуту его голосом можно было бы сахарить чай, – покупайте! – скомандовал он, буквально молотом вбив пакет с углями в Ванину грудь. К потолку взлетело легкое облачко пыли, а футболка Вани почернела от сажи – пакет был весь грязный.
Они заплатили за уголь. За свою ложь друзья дали Толику сто рублей, чтобы тот купил троице сигареты. Как потом заметил Ваня, Максу и Тиме сигареты он так и не дал.
Толик, улыбаясь во весь кривой рот, пыхтел дымящей палочкой, не обращая внимания на строгие взгляды молодых родителей, гулявших с детьми. Банда тихонько шла сзади. Когда они достигли детской площадки, друзья остановились. Толик не мог этого заметить, так как шел впереди, и только через некоторое время обнаружил, что сзади стало необыкновенно тихо. Он обернулся и увидел, как мелюзга раскачивается на качелях и тихо переговаривается между собой. Рядом с ними безжизненно валялся пакет углей.
– Лучше бы сразу купили эти дрянные угли, – пробурчал Леша.
– Ты сам согласился с тем, что они стоят слишком дорого для этих уродов, – вспылил Андрей, – так что заткнись!
– А в итоге мы еще и снабдили их сигаретами, – ответил Леша уже спокойнее.
– Его, – проговорил Ваня, наблюдая за тем, как Толик идет дальше, не подозревая, что они больше не идут за ним, – он не отдаст им пачку, так мне кажется.
На этих словах исхудалая фигура остановилась возле угла дома, где жил Леша и резко развернулась. Толик смотрел на них и теперь стремительно стал возвращаться к своим спонсорам. Тоненькие руки сжимались в кулаки, костяшки побелели, как и его лицо. Глаза с каждым шагом выпячивались все сильнее, и стало казаться, что еще немного, и они выскользнут из орбит.
– Какого черта вы встали?! – взревел он. Банда без слов следила за ним. Все ждали, что же он может сделать без помощи своих дружков.
– Мы купили вам все, что вы просили, – спокойно объяснил Ваня, – так что незачем нам идти с тобой к гаражам.
– А уголь себе решили оставить? – ехидно спросил Толик.
– Уголь нужен тебе. Вообще странно, что мы его несли досюда, а еще страннее, что мы его купили на свои деньги, – на этот раз Андрей вставил свое слово.
Толик переводил яростный взгляд с одного подростка на другого. Вокруг никого не было, и тонкое напряжение током гудело над их головами. Голубые глаза быстро заморгали, словно внутри безмозглой черепной коробки шли тяжелые мыслительные процессы. Ваня вспомнил вчерашний день. У Толика был точно такой же вид, когда они отказались ему отдавать бутылку коньяка. Он вмешался тогда в тягучее молчание, дабы прервать стальную натугу. Словно прочитав его мысли, Толик взглянул на Ваню. В голубых выпученных глазах Ваня увидел нотку отчаяния и даже мольбы. Тогда Ваня предложил ему альтернативу, чтобы смазать его поражение, сделать вид, что он имеет над ними влияние. Это нужно было сделать, ведь так было правильнее. Но теперь он начал переходить еле различимые границы. Человек ведет себя так, как ему позволяют вести себя другие. Когда границы дозволенного размыты калейдоскопом улыбок и прощений, человек наглеет и начинает взбираться на тебя, как дикое животное, завлекая все вокруг в свою собственность.
– Передай свои друзьям, что мы в расчете, – Ваня холодно посмотрел в выпученные голубые глаза, а внутри него все дышало алым пламенем, – и не забудь свой уголь, – на этих словах он впечатал грязный пакет в костлявую грудь так, что Толик пошатнулся назад и чуть не потерял равновесие.
Воцарилась тишина. И без того бледное лицо Толика превратилось в ужасающий мел. Складывалось ощущение, будто сейчас он потеряет сознание. Небесные фонари изумленно смотрели на Ваню, а на губах застыл немой вопрос – как это?
Вдали появилась семейная пара, толкающая детскую коляску перед собой. Ваня поджал губы и отвел взгляд в сторону. Не нужно было этого делать – означал этот жест. Очень редко Ваня позволял своим чувствам брать вверх, и сейчас как раз был один из таких случаев. Если у человека есть гордость, любые разумные доводы кажутся несущественными, когда об нее начинают вытирать ноги. Они отвечают. Неважно как: мягко, жестко, тепло или холодно – ответ срывается с их языка. Негордые люди объясняют свое поведение доводами разума, но Ваня к таким не относился. От природы он все анализировал, но чувство гордости занимало в нем ведущее место. Пройдет немало времени с этого дня, а он так и будет винить себя за столь опрометчивый поступок, но сердце будет ему давать один и тот же ответ – если бы он вернулся в прошлое, то поступил бы также.
Долгую секунду Толик отчаянно старался выбрать правильный вариант действий. Наконец он раскрыл рот и яростно закричал. Это вогнало в ступор друзей, а Толик тем временем кинулся со всех сил на Ваню. Свалив его с ног, тоненькие как спички бледные руки впились в юношеское горло.
– Я тебя придушу, девочка моя, – костлявые пальцы больно сжимали глотку, и Ваня почувствовал, что теряет сознание. Но буквально через секунду хватка ослабла, и Ваня перевернулся на бок, держась за горло.
Вбирая в легкие воздух, он наблюдал, как Гавр уже лежал сверху на Толике и беспощадно вминал его лицо в землю. Андрей, не теряя времени, обхватил длинные ноги в джинсах, которые бились в конвульсиях, тщетно пытаясь согнать с себя рыжего мальчишку. Леша прижал тонкие руки к земле, а Гавр продолжал монотонно наносить удары. Вскоре длинное тело размякло, а Ваня обхватил друга-спасителя и вместе с ним повалился на землю. Толик потерял сознание и валялся без чувств на земле. Андрей и Леша схватились за головы руками и застонали. Все катилось к черту, а виной тому самая дурацкая идея из всех – попробовать пива. Они могли попробовать эту гадость у Гавра дома, но им нужна была атмосфера, природа, свобода.
Лицо Толика превратилось в фарш. Из носа текла кровь, мягкие ткани под глазом мгновенно опухли и теперь в скором времени должны были превратиться в жуткие синяки. Верхняя губа лопнула, окрашивая все вокруг в багряный цвет. Казалось, будто его рот измазали помадой.
Молодая семья, что еще недавно кружила вдалеке, теперь стремительно приближалась к ним. Судя по их выражению лиц, они ничего не увидели, но вот-вот увидят.
– Помоги мне, – не медля ни минуты, Ваня подпрыгнул к Толику. Гавр последовал за ним, и оба они с трудом подняли бездвижное тело. Большая голова, напоминающая воздушный шар, угрюмо болталась на груди. Андрей и Леша помогали своим друзьям поддерживать Толика.
– Все нормально? – крикнул мужчина – глава той самой молодой семьи. Он находился в двадцати метрах от них. Его жена играла с ребенком, не обращая на них никакого внимания.
– Просто немного перебрал, – улыбнулся Ваня. Мужчина засмеялся и помахал им рукой. Они ответили тем же жестом и поспешно пошли с обмякшим телом за дом.
Скрывшись из виду, они положили Толика на землю, а сами стали судорожно решать, что им делать дальше. Андрей и Леша продолжали обхватывать голову руками, издавая рыдающие звуки. Гавр натирал переносицу, а Ваня массировал покалеченную шею.