Домик в дачном поселке
Шрифт:
Так что, будучи полькой, я чувствую себя растерянной.
С растерянным приветом,
Агнешка.
* * *
Да чего ты так кипятишься?
Хочешь драться с собственной историей?
А я уже знаю результаты исследований ДНК. В умывалке я обнаружила не твой волос. Так что, возможно, он принадлежал убийце- мужику или убийце-бабе, но не тебе.
Так что, зачем портить нервы?
Понятное дело, это совсем не означает, будто бы это не ты убила швитезянку и Порембу. Единственное, что волос
Сейчас же все концентрируются на убийстве Порембы, поскольку, кажется вероятным, что и его, и швитезянку прибила одна и та же рука.
И, действительно, многое указывает на то, что это совершила женщина. По крайней мере, в случае Порембы.
Понятное дело, воеводские, которых ты уже знаешь, взяли в оборот Кубацкого, у которого, вроде бы, имеется алиби. Но ты же сама знаешь, как оно с этими алиби бывает; у кого оно будет лучше, как не у самого убийцы? Только у человека невиновного алиби никогда не бывает, и это, обрати внимание, новое направление в следовательском мышлении.
Так вот, Кубацкий утверждает, будто бы в момент совершения убийства, он был со своей девушкой на побережье. Во всяком случае — в тот несчастный день.
Что же касается дня, то Порембу убили среди бела дня, и это странно. Совершенно забыла об этом сказать.
И вот я думаю: а почему? То есть, почему днем, а не, скажем, вечером.
Может быть, после наступления заката Поремба не доверился бы своему убийце, зная, что у него (или у нее) на совести имеется еще и швитезянка?
На пляже, днем, он наверняка чувствовал себя уверенней.
А с другой стороны, убийца тоже должен был бы чувствовать себя в толпе намного увереннее.
Кроме того, он должен был хорошо знать окружающую местность и не опасаться, что кто-то его на этой территории с Порембой заметит и запомнит.
Но проблема и в том, что в последнее время Поремба по причине своих приключений сделался популярным, и его постоянно с кем-нибудь да видели. Особенно же, с женщинами, которые лепились к нему как к невинно обвиненному артисту. Сам же Поремба был очень даже ничего и, как уже упоминала, похожий на Янека. Он сделался местной звездой, и по этой причине увеличивал священнику посещаемость на мессах.
У Кубацкого, понятное дело, имелся бы мотив пришить органиста. В конце концов, это именно Поремба его сдал. По этому делу, то есть, того, что Кубацкий Порембу шантажировал, против Кубацкого ведется отдельное следствие, и для Кубацкого уже готов обвинительный акт, вот только в суде выступит как человек свободный, но мошенничать ему уже не удастся.
Так, минуточку!
Ну конечно же!
Мошенничать он не может, потому что Поремба мертв. Снова два окуня или, в их случае, скорей уже — леща, изжаренные на одном огне. Первый лещ — это тот факт, что Поремба ничего уже не сможет подтвердить или отрицать; а второй — это то, чтобы там ни было, а Поремба уже мертв. То есть, месть на доносчике свершилась. И в качестве немого, Поремба очень даже пригодится Кубацкому в отношении той самой торговли китайскими трусами или же контрабанды чем-то там
Вот вроде бы все и в порядке; по требованию уполномоченных к тому служб Кубацкий предъявил счета на закупку, продажу, перевозку, оплату таможенных пошлин и тому подобное, но ведь Поремба говорил про ящики, в которых, как правило, перевозят компьютеры и телевизоры.
А эти ящики, как я уже тебе писала, должны были быть плоскими, потому что за последние годы электроника здорово сплющилась.
И вновь меня интригует вопрос: что он, Кубацкий, в этих ящиках на самом деле имел.
Все так же мне любопытно, почему то, что у него там было, он имел у нас, в нашем доме, а не у себя, в своей дискотеке, где после сезона места просто навалом.
С никогда не сдающимся приветом,
Твоя Оля.
P.S.. Так ты уже не злишься на меня, хорошо?
* * *
Ты чего, издеваешься?
С чего это мне на тебя не злиться?
Насрала вокруг меня, так еще и строишь из себя дурочку, что все это ради добра народа. Стыдно тебе признать, что волос принадлежал не мне, и что весь мой предполагаемый роман с Янеком как пузырь лопнул.
А в виде нового трупа у тебя имеется подпитка для твоих фантазий, так что швитезянку со мной ты уже явно не связываешь.
Ты всегда была странной, но с возрастом, я вижу, это только усилилось.
А какое мне дело до твоего Кубацкого?
Но будь осторожна, в твоем электронном письме появилась девица Кубацкого. А она ведь женщина.
Поинтересуйся ею.
С незаинтересованным приветом,
Агнешка.
* * *
Пока что та малая меня не интересует.
Гораздо важнее то, что не выпускают Янека.
Они все так же продолжают считать, что это он прибил швитезянку.
Поремба, то есть — труп Порембы, в этом ему никак не помог.
Воеводские не связывают этих двух дел одно с другим.
А может и связывают, но ничего по этой теме не говорят.
Прокурор продлил Янеку период предварительного заключения, и я уже выяснила, что прокурор — это баба, то есть, сама понимаешь. Янека из своих когтей она не выпустит, поскольку именно так в ней проявляется солидарность ее яичников со швитезянкой, относительно которой Янек признается (я имею в виду швитезянку, а не солидарность), но лишь частично, то есть, он не дает никаких признаний в отношении последнего предложения ее биографии.
Ну да ладно, хорошо уже и это.
Я ведь опасалась, что он, в конце концов, признается, и тогда ему хана.
Ты же его знаешь; он — только лишь ради покоя — во всем готов признаться.
Ужасный тип!
Только теперь я вижу, как сильно я его люблю.
Теперь я уже не променяла бы его на простой «порше», только на «порше» красный!
Ну ладно, шутки в сторону.
С самого утра соседи угощают меня «техно» на всю громкость. И через секунду у меня башка лопнет.
К тому же, это никакие даже не соседи, ведь ты же знаешь, что наш дом располагается от поселка на определенном расстоянии, но все те пляжники, которые эти отдалением как раз и пользуются.