Домохозяйка
Шрифт:
Я не должна осуждать ее. Ведь я ничего не знаю о ее жизни. Из того, что она богата, еще не следует, что она избалованная и испорченная.
Но готова поставить сто долларов, если бы они у меня были, что Нина Уинчестер избалована и испорчена до последней степени.
— И нам еще иногда понадобится помощь с Сесилией, — говорит она. — Отвезти на вечерние занятия или к друзьям, все такое. У вас же есть машина, правда?
Я едва удерживаюсь, чтобы не расхохотаться. О да, у меня есть машина — на нынешний момент это всё, что у меня есть. Вон он, мой десятилетний «ниссан» — воняет на всю улицу перед ее домом. В этой самой машине
После месяца жизни в автомобиле начинаешь особо ценить маленькие будничные радости: туалет, умывальник. Возможность вытянуть ноги, когда спишь. Особенно мне не хватает последнего.
— Да, у меня есть машина, — подтверждаю я.
— Превосходно! — Миссис Уинчестер хлопает в ладоши. — Я снабжу вас сиденьем для Сесилии, конечно. Ей достаточно только специальной подушки, она еще не доросла, чтобы ездить в машине без нее. Академия педиатрии рекомендует…
Пока Нина Уинчестер разглагольствует о строгих требованиях к весу и росту ребенка, достаточным для поездки без детского сиденья, я улучаю момент, чтобы осмотреть гостиную. Мебель здесь ультрамодерновая, у телевизора самый большой экран, какой я когда-либо видела. Он, конечно, высокого разрешения, а громкоговорители размещены по всей комнате для оптимально объемного звучания. В углу — настоящий камин, его полка уставлена фотографиями семьи Уинчестеров во всех уголках мира — видимо, они любят путешествовать. Поднимаю глаза к потолку невообразимой высоты, залитому светом роскошной люстры.
— Верно ведь, Милли? — спрашивает миссис Уинчестер.
Я моргаю, пытаясь отмотать память назад и узнать, о чем она спрашивает. Напрасные усилия.
— Д-да, — отвечаю слегка вопросительно.
Не знаю, с чем я согласилась, но мой ответ ее осчастливил.
— Я очень рада, что вы тоже так думаете!
— Абсолютно, — говорю я, на этот раз более решительно.
Она меняет местами скрещенные ноги, несколько полноватые.
— И, конечно, — добавляет она, — остается решить вопрос об оплате. Вы видели предложение в объявлении, верно? Вас устраивает?
Я сглатываю. Сумма в объявлении меня более чем устраивает. Если бы я была мультяшным персонажем, то при просмотре объявления у меня в глазах засверкали бы знаки доллара. Но как раз из-за такой зарплаты я едва не отказалась от мысли ответить на объявление. Никто, живущий в таком доме и имеющий возможность столько платить, не возьмет меня на работу.
— Да, — выдавливаю я. — Вполне устраивает.
Она выгибает бровь:
— И вы отдаете себе отчет, что должны жить у нас в доме, верно?
Она спрашивает, готова ли я расстаться с роскошным задним сиденьем моего «ниссана»?
— Да, знаю.
— Великолепно! — Она одергивает подол юбки и поднимается с дивана. — Хотите пройтись по дому? Увидите, на что соглашаетесь.
Я тоже встаю. Миссис Уинчестер на каблуках всего на пару дюймов выше меня в балетках, но впечатление такое, будто она выше на несколько голов.
— С удовольствием!
Она ведет меня и рассказывает об устройстве дома в таких подробностях, что я начинаю беспокоиться, не поняла ли объявление неправильно и на самом деле эта женщина — риелтор, думающая, что я пришла его купить. Дом и в самом деле прекрасен. Если бы мне прожигали карман четыре-пять миллионов долларов, я бы купила его не раздумывая. Вдобавок к первому этажу, вмещающему
Нина театрально замирает около очередной двери.
— А здесь… — она рывком распахивает дверь, — …наш домашний кинотеатр!
В стенах их дома размещается самый настоящий кинотеатр, и это вдобавок к огромному телевизору внизу, в гостиной. Несколько рядов кресел, расположенных амфитеатром, обращены к экрану, занимающему всю стену от пола до потолка. В углу есть даже машина для попкорна.
Через пару секунд замечаю, что миссис Уинчестер смотрит на меня, ожидая реакции.
— Вот это да! — восклицаю я с, надеюсь, подобающим энтузиазмом.
— Ошеломляюще, не правда ли? — Она в восторге передергивает плечами. — И у нас обширная фильмотека, есть из чего выбрать. Разумеется, здесь также полный набор телеканалов в добавок ко множеству стриминговых сервисов.
— Разумеется, — вторю я.
Мы покидаем кинозал и подходим к последней двери в конце коридора. Нина останавливается, положив ладонь на круглую дверную ручку.
— Это, наверное, моя комната? — спрашиваю я.
— Что-то вроде того… — Она поворачивает ручку, которая отзывается громким скрипом. Невозможно не заметить, что эта дверь намного толще любой другой. За дверью — темный лестничный пролет. — Ваша комната наверху. У нас вдобавок ко всему благоустроенный чердак.
Темная узкая лестница выглядит совсем не такой шикарной, как остальные помещения. И потом — они что, умерли бы, если бы вкрутили сюда лампочку? Хотя конечно, я лишь наемная работница. Не стоит ожидать, что хозяева потратят на мою комнату столько же денег, сколько на домашний кинотеатр.
От верха лестницы отходит короткий, узкий коридор. В отличие от первого этажа потолок здесь угрожающе низкий. Я не из высоких, и все же у меня возникает желание пригнуться.
— У вас здесь будет своя ванная. — Миссис Уинчестер кивает на дверь слева. — А это ваша комната.
Она распахивает последнюю дверь. Внутри царит полная тьма, пока хозяйка не дергает за шнур. Комната озаряется светом.
Она крохотная. По-другому и не скажешь. Мало того — потолок наклонный. Дальний конец опускается примерно до половины моего роста. В отличие от хозяйской спальни с ее кинг-сайз кроватью, просторным гардеробом и туалетным столиком из древесины каштана каморка обставлена очень скромно: узкая койка, книжная полка да небольшой комод. Освещают ее две свисающие с потолка голые лампочки.
Комнатка скромная, но меня это устраивает. Слишком благоустроенная означала бы, что работы мне не видать. Тот факт, что это всего лишь маленькая клетушка, означает, что стандарт у хозяйки достаточно низкий, чтобы во мне затеплилась надежда.
И все же что-то в этой комнатке вызывает во мне безотчетную тревогу.
— Простите, что она такая маленькая. — На губах миссис Уинчестер появляется извиняющаяся улыбка. — Зато здесь вам никто не помешает.
Я подхожу к единственному окну. Как и сама каморка, оно крошечное, чуть больше моей ладони. И выходит на задний двор. Внизу возится ландшафтный дизайнер — тот же парень, которого я видела на переднем дворе. Подстригает шпалеру огромными садовыми ножницами.