Домой на Рождество
Шрифт:
Так, собственно, я и получила прозвище Прыщавка.
Иногда он звал меня укороченным словом Прыщ, и этот ужасный образ преследовал меня до окончания школы. Даже когда кожа выздоровела и уже не было никакого акне, я оставалась такой забитой и закомплексованной, что боялась лишний раз с кем-нибудь вступить в разговор, лишь бы не заслужить какое-то новое экзотическое прозвище.
Единственное, что спасало меня в те далекие уже дни, – перспектива каждый вечер ходить в кино. Я очень любила кино. Моя мечта работать в кино сбылась, когда после окончания школы я попала в «Пикчербокс» (школу я окончила с очень средними, мягко говоря, результатами).
Я
Восемнадцать месяцев спустя после того, как я начала работать в «Пикчербоксе» (вместо одного из уволившихся сотрудников), миссис Блэксток поинтересовалась у меня, нравится ли мне работа. Она сказала, что мы – семья, мне придется продавать и проверять билеты, подметать пол, больше она предложить мне ничего не может, но в этой работе я могу быть уверена. Была ли я довольна? Еще как! Ну, скажем, до тех пор, пока Карл не вошел в нашу дверь, объявив, что бросил университет и собирается работать со мной, пока не разберется, чего он, собственно, хочет от жизни, чем ему заняться. Честно говоря, я бы уволилась прямо тогда, но нельзя было допустить, чтобы этот Карл лишил меня единственной вещи в мире, которая делала меня счастливой. Моей работы. Я надеялась, что если буду игнорировать Карла, то рано или поздно ему надоест доставать меня. Это все произошло три года назад, но Карл с тех пор так никуда и не делся. Так мы и шли по жизни вместе. Правда, если не врет этот Мэтт Джонс и кинотеатр продадут, все изменится для всех нас.
«Пожалуйста, пусть этого не случится, – тихо молилась я, собираясь домой, а Карл ухмылялся совсем рядом. – Пожалуйста, только не сейчас, когда все вроде бы наладилось…»
Визит Мэтта и саркастические комментарии Карла улетучились из моей головы, стоило мне только выйти на улицу. Айден собирался прийти примерно в восемь, и у меня оставалось менее получаса, чтобы принять душ, накраситься, сделать прическу и привести себя в порядок.
– Лиззи, ты здесь? – Я вошла в квартиру и позвала подругу: – Лиз?
Лиззи приютила меня, ее отцу принадлежит дом с двумя спальнями и террасой, в нем мы и жили, так что фактически я являлась квартиранткой Лиззи. Бизнес папы сдулся совсем, когда нам с Лиз было по десять лет, и вместо того, чтобы поехать учиться в скромный Сент-Свитенс, Лиззи направилась в роскошную школу в Дорсете. К моменту нашей очередной встречи она уже умела играть в лакросс (а я даже понятия не имела о том, что это такое) и произношение у нее было, как у английской королевы, не хуже. Но все это, слава богу, не имело никакого значения, и мы продолжали дружить, писали друг другу письма и встречались на каникулах. Остались мы лучшими друзьями, получив свои дипломы. Правда, Лиз была уверена в завтрашнем дне, а я – нет.
– Лиззи, где ты?
Я заглянула в гостиную, надеясь увидеть там подругу, но увидела совсем
Дело было десять месяцев назад – в субботу я работала в кинотеатре, как обычно. Наблюдался ажиотаж: приходили парами, поодиночке и просто компаниями (например, студенты), и я не обратила внимания на высокого худого парня в свободного покроя хлопковых брюках и свитере с V-образным вырезом. Вообще-то, я привираю: я всегда внимательна к посетителям, и, когда кто-то входит в кинотеатр, я его вижу. Можно считать меня идиоткой, но я всегда втайне надеялась, что любовь всей моей жизни войдет в кинотеатр, сметая все на своем пути, несмотря на то что во мне шестьдесят девять килограммов и, чтобы меня сдвинуть с места, понадобится небольшой подъемник. Но все это не мешало мне мечтать. Когда мне было девять лет и мои родители постоянно друг на друга орали, я забиралась под одеяло с фонариком и томиком «Золушки» или «Спящей красавицы», желая сбежать от этого жуткого и жесткого мира. Никогда не переставала верить в то, что бывают хеппи-энды, и даже развод родителей не поколебал мою веру.
Но вернемся к моменту знакомства: мистер Хлопковые Брюки плавно подошел к моей стойке, когда вдруг зазвонил телефон.
– Алло, вы звоните в «Пикчербокс», чем могу вам помочь?
Голос на другом конце провода был знакомым, но я никак не могла сообразить, кто это.
– Вы можете повторить еще раз, пожалуйста?
– Это я, Лиззи. – В голосе прорезались шипящие нотки. – Мне нужна твоя помощь.
– Лиз, – я перешла на быстрый шепот, – ты же знаешь, что не надо звонить мне на работу.
– Да я бы и не стала, но ты выключила свой мобильник.
– Ну а как я должна была поступить, когда ты не переставая писала мне эсэмэски о своем последнем свидании, жалуясь, что оно прошло, как в аду? – Я выдохнула всю эту фразу как на духу. – Ты снова на адском свидании?
– Типа того.
– Что значит «типа того»?
– Половина меня на свидании, а половина – уже нет.
– Как это? – Я начала волноваться.
– Застряла в окне гладстоунской пивной.
– Где?
Мистер Хлопковые Брюки вовсю пялился на меня, как и пара стоящих в очереди за ним ребят.
Я понизила голос:
– Как это произошло, Лиз?
– Мое любимое полотенце вдруг решило упорхнуть, а я прыгнула за ним. Почему бы мне не застрять в окне, а? Я пыталась сбежать, Бет. Мой очередной прекрасный принц оказался на поверку простым вонючкой, его метеоризм меня просто достал. Честное слово, он пукал постоянно. Делал это тихо, только брови поднимал, а у меня как будто ни глаз нет, ни носа! Ужасно. Ну, и я попросила его подождать меня, пока схожу попудрю носик, дышать-то уже совсем было нечем, и тут мне в голову пришла гениальная идея… Настолько гениальная, что, попытавшись сбежать через окно в туалете пивной, я в нем просто застряла.