Домработница царя Давида
Шрифт:
Она повела Ваську за собой, что-то приговаривая на ходу, и он послушно пошёл, и тоже заговорил, и даже один раз засмеялся. Царь Давид и дама Маргарита переглянулись, царь Давид вопросительно поднял брови, дама Маргарита поёжилась и, неуверенно улыбаясь, сказала:
— Да уж…
— Вот так! — Царь Давид торжествующе поднял палец. — А я предупреждал! Теперь видишь?
Это они о бабушке говорят. Впечатлениями обмениваются. Междометиями — это, наверное, чтобы она, Аня, не поняла.
— Бабушка необыкновенная, — с неожиданной для себя ревностью сказала она. — Это не все сразу понимают. А когда понимают — тогда уже поздно…
— Я поняла, — сказала дама Маргарита и засмеялась. — Ой, Анна,
Васька уже оттащил три неподъёмных баула к машинам, устраивал их в багажниках и ворчал что-то в том смысле, что стратегические запасы продуктов делать уже давно не модно, а роту солдат, которым всё это можно скормить, ему взять негде. Увидел подходившую Аню, без паузы продолжил:
— Если только Юстас своим резидентам всё это скормит…
— А, это ты про бомжей, — поняла бабушка. — Ну и правильно, ну и скормит. Человек не должен голодать. Настоящий голод — это очень страшно. Да ещё если и крыши над головой нет. Не дай тебе бог такое узнать когда-нибудь.
Васька саркастически хмыкнул, но ничего не сказал. Устроил баулы, захлопнул багажники, полез в карман за ключами.
— Ты не поведёшь. — Царь Давид отобрал ключи и отдал их Ане. — Ты вино пил, мать вино пила… Я не пил, Аня не пила. Ты со мной сядешь, Аня Машку повезёт.
— Да сколько там я выпил! — возмущённо начал Васька, но всё-таки послушно полез в машину царя Давида, вполголоса бормоча. — Два глотка выпил… Тем более — сухого… И ни одного мента на дороге… Достали уже перестраховщики…
— За мной поедешь, я спешить не буду, — сказал царь Давид Ане и повернулся к даме Маргарите и бабушке, что-то оживлённо договаривающим не договорённое. — Маш, садись в машину. Нино, я через недельку приеду, можно? Ну, до свидания.
Они опять коротко обнялись, как старые друзья, похлопали друг друга по плечам — точно так же, как при встрече, — царь Давид помахал рукой Аниной маме, стоящей возле калитки, и полез в машину. Бабушка шагнула к Ане, заглянула ей в лицо, озабоченно шепнула:
— Ну, что такое? Всё хорошо. О чём ты весь день тревожишься? Или за руль садиться не хочешь? Так и не привыкла ещё? Не бойся, всё нормально будет. Езжайте уж, пока не стемнело.
Аня неопределённо угукнула, потёрлась головой о бабушкино плечо, торопливо подбежала к маме, так и не стронувшейся с места, обняла, шепнула ей на ухо: «Не болей, пожалуйста», — и вернулась к машине дамы Маргариты, с некоторой неловкостью полезла на водительское место, виновато бормоча:
— Я не хотела, честное слово… Давид Васильевич приказал.
— Ты о чём? — рассеянно спросила дама Маргарита, не отрывая взгляда от дома, постепенно исчезающего за пышными зарослями шиповника и тёрна, тянущимися вдоль всей улицы. — Какие места, нет, ну какие же места бывают… А что Давид приказал? А, за руль сесть, что ли? Не бери в голову. Приказал и приказал. Значит, так надо. Тем более что я действительно выпила. Да и в сон клонит. Посплю, наверное…
Она замолчала и, кажется, действительно заснула. И Аня молчала, с некоторым напряжением следила за дорогой, старалась на упустить из виду идущую метрах в ста впереди машину царя Давида и думала, чем же кончились смотрины невесты. Наверное, ничем? Получился обыкновенный обед, на который попали обыкновенные гости. Обыденно всё получилось. И даже скучно. И никто слова не сказал о гипотетической свадьбе.
…Машины одна за другой въехали в подземный гараж, Аня с первой попытки очень удачно припарковалась на довольно узкой площадке, выключила мотор и посидела, раздумывая, как разбудить даму Маргариту. Дама Маргарита шевельнулась, вздохнула и вдруг сказала совершенно не сонным голосом:
— Знаешь,
Глава 10
Вечером никто ни слова не сказал о прошедших смотринах. Сначала говорили о том, куда девать всю эту гуманитарную помощь в трёх баулах, долго вытаскивали из них всякие банки, пакеты с картошкой, домашний копчёный окорок, сушёный боярышник, невероятное количество яблок разных сортов. Устраивали всё это в холодильники, в шкафы, выносили на лоджию. Аня руководила, дама Маргарита нюхала чуть ли не каждое яблоко, Васька таскал тяжести и неразборчиво ворчал, царь Давид сидел, тёр ногу и хитро улыбался. Все были заняты делом.
Потом, уже ближе к ночи, долго сидели за чаем с фирменным бабушкиным тортом — оказывается, она под шумок и половину торта успела упаковать «на вынос», — и тоже ни слова не сказали о том, женится царь Давид или не женится. Говорили о саде, который произвёл неизгладимое впечатление не только на даму Маргариту, но, похоже, и на Ваську. Он даже название сортов запомнил. И всё сворачивал разговор на то, что фазенду надо строить именно в этом месте. Купить у кого-нибудь готовый дом с участком, снести дом на фиг, построить новый, приличный, а сад как-нибудь привести в цивилизованный вид, бассейн устроить, теннисный корт… Ане было обидно слушать всё это. Она представляла, как этот Васька покупает дом, например, у тёти Лиды, а потом сносит, а потом строит свою фазенду… В непосредственной близости от дома мамы и бабушки. Ну, тётя Лида, может быть, и не согласится продавать свой дом. А Никитины согласятся. Они уже старые, им со своим домом тяжело, они охотно поменяли бы свой старенький и маленький домик на квартиру со всеми удобствами. Давно бы поменяли, да желающих на их халупу не находилось. А Васька может столько предложить, что и на квартиру со всеми удобствами хватит. Вон как загорелся. Только и говорит о том, какой дом у него будет, и каких работников он наймёт, и какой сорт винограда можно считать приличным… А Никитины, между прочим, живут даже ближе к бабушкиному и маминому дому, чем тётя Лида. Аня не хотела Ваську в соседи. У неё от одной только мысли об этом портилось настроение и начинала болеть голова. Всё-таки не просто так было это плохое предчувствие. Фазенда! У богатых свои причуды.
— Места роскошные, да, — мечтательно сказала дама Маргарита, впрочем, не очень прислушиваясь к Ваське. — Такие сады… Но в таком посёлке всё-таки… тесновато. Соседей много. Кто их знает, что за люди. Давид, мы по дороге какую-то деревню заметили, за лесом, после поворота. Не знаешь, что за место? Там ещё речка и вроде бы прудик небольшой. А домов всего штук пять, если я не ошибаюсь. Вот там бы оглядеться как следует. Как тебе идея?
— Это очень хорошее место! — с энтузиазмом поддержала Аня идею дамы Маргариты. — Это Мураевка, я эту деревню знаю. Самое яблочное место во всём районе. А ещё самое яблочное место есть в соседнем районе, это даже ближе к Москве, почти на сто километров. И речка есть, даже две, и искусственные пруды, и дорога туда неплохая…
— И подальше от твоих, ага, — с плохо скрытой обидой заметил Васька.
— Я совсем не это имела в виду, — соврала Аня и почувствовала, что краснеет.
Дама Маргарита и царь Давид переглянулись, и почти в один голос сказали:
— Мы потом все места посмотрим.
Ещё минут пять все сидели за столом, допивая чай и лениво обмениваясь какими-то необязательными замечаниями, потом царь Давид позвал Ваську сыграть в шахматы, дама Маргарита отправилась смотреть телевизор, захватив с собой вазу с бабушкиными яблоками, Аня торопливо перемыла посуду и пошла читать распечатку. Тем вечер и кончился.