Дон Карлос. Том 1

Борн Георг Фюльборн

Цимбо невольно остановился при этом вопросе.

— Вы хотите оставить меня, — продолжала она, — хотите отдать меня моим преследователям? Нет, нет, этого быть не может, вы не можете так поступить.

— Будьте спокойны, сеньора, спите, не опасайтесь ничего, все тихо кругом. Я хочу только посмотреть, не сможем ли мы пройти, — ответил старый Цимбо.

Инес посмотрела на него и замолчала, какой-то внутренний голос подсказывал ей, что Цимбо хочет предать ее, что она погибла.

— Так вы действительно уходите, вы оставляете меня одну? —

спросила она замирающим от страха голосом.

— Если вы боитесь остаться, заприте за мной дверь, сеньора. Я хочу только посмотреть, не сможем ли мы уйти, чтоб нас никто не видел. Скоро утро, тогда труднее будет выбраться незамеченными, — прошептал цыган успокаивающим тоном.

— Он уходит, — еле слышно прошептала Инес, — но он не предаст меня, этого не может быть, нет, тысячу раз нет! Не был ли он так долго моим верным защитником! Хоть я и не могу заплатить ему за его услугу, но он не оставит меня! Я должна доверять ему!

Цимбо тихонько отворил дверь, скользнул в нее и скрылся в темном коридоре.

Она явственно слышала его шаги, слышала, как, подойдя к лестнице, он вдруг остановился, а потом начал осторожно спускаться вниз.

О! Какой длинной казалась эта ужасная ночь, а ей все еще не видно было конца.

Инес поднялась со своей постели, чтобы запереть дверь. Подойдя к ней, она услышала шепот внизу у лестницы и высунула голову в коридор, стараясь подслушать тихий разговор. Она поняла только, что говорили трое, слова же их не долетали до нее. Мучительное сомнение овладело ею, неужто Цимбо и впрямь решился предать ее! При этой мысли она вся задрожала, но тут же взяла себя в руки: она должна проверить это. Тихими, неслышными шагами вышла она в коридор и подкралась к лестнице, тут она ясно услышала разговор, происходивший внизу.

Цимбо, голос которого она сразу узнала, произнес почти шепотом:

— Она запрется в своей комнате и пробудет там до утра, так она не уйдет от вас. Вы возьмете ее и увезете в Мадрид.

Инес побледнела, Цимбо действительно предал ее.

— Не забудь, — возразил другой голос, — что мы взяли бы ее и без тебя.

— Как бы там ни было, я все-таки надеюсь, что вы и мне выделите что-нибудь из ваших барышей. Вспомните, что я ведь лишился своей собаки, — возразил Цимбо.

— Ты был бы дурак, — вмешался третий голос, принадлежавший Фрацко, — если бы не взял хорошего куша, вызвавшись быть ее проводником! Ведь она графиня!

— Я ничего не получил, тогда как вы за эту добычу получите несколько тысяч реалов.

— Кто это сказал тебе?

— Бросьте спорить, — сказал Цимбо, — я знаю это. Из своих тысяч можете, я думаю, уделить мне сотню за то, что выдаю ее вам без всяких хлопот, без всякого шума.

— Как думаешь, Фрацко? — спросил Рамон своего товарища. — Должны мы ему дать сколько-нибудь или нет?

— Она еще не в наших руках, — ответил тот потихоньку, — подожди до завтра, возьмем ее, так и тебе дадим, никто же не платит зря денег.

— Я полагаю,

что предложил вам верное средство взять ее. Это все равно, что она уже в ваших руках.

— Ведь тебе, я думаю, старик, не трудно подождать до утра, — заметил Фрацко, — тогда и дадим тебе, как только устроим дело.

— Фрацко прав, — подтвердил Рамон, — дождемся дня, и если она попадет нам в руки, ну, тогда и тебе будет награда.

Итак, Цимбо действительно предатель, сомнений больше не оставалось. Инес дрожала от страха. «Теперь, — думала она, — все кончено, я пропала».

Внизу ее преследователи продолжали торговаться со старым цыганом. Что оставалось делать бедной Инес? Неслышно вернулась она в свою комнату и осторожно заперла за собой дверь.

В это время взгляд ее упал на окно, возле которого все еще стояла лестница; цыган же продолжал торговаться с ее преследователями.

Инес решилась на отчаянный шаг. Она быстро подбежала к окну и открыла его. На дворе было тихо и пустынно. «Воспользуюсь этой минутой», — мелькнуло у нее в голове.

И тут в коридоре послышались шаги старого Цимбо. Медлить было нельзя. Она вспрыгнула на подоконник и вылезла в окно. Ее попытка должна была удаться, сыщики, судя по всему, были в коридоре, наверху, вместе с Цимбо. Она прикрыла за собой окно и, благополучно спустившись по лестнице на двор, бросилась к деревьям и скоро исчезла за ними.

Старый предатель стоял у ее двери с Фрацко и Ра-моном и тихо стучался. В комнате никто не отзывался на этот стук. Цимбо постучал сильнее.

— Откройте, сеньора! — воскликнул он наконец. — Это я, Цимбо, цыган!

— Не открывает, — прошептал Рамон, — что бы это значило? Не заметила ли чего-нибудь?

— Что бы она могла заметить? — сказал Фрацко. — Стучи громче, — добавил он, обращаясь к цыгану.

— Верно, заснула, — заметил последний, — она ведь очень измучилась, — и принялся стучать громче.

Когда и на этот стук ответа не последовало, Рамон забеспокоился.

— Что там с ней случилось? — сказал он шепотом. — Что стучать, надо надавить хорошенько на дверь. Времени у нас немного.

— Не может быть, чтоб она так крепко заснула, наверное, просто боится отпереть, — заметил цыган. — Сеньора, отворите, это я! — сказал он погромче.

— Я начинаю думать, что ты, старая лисица, нарочно держишь нас здесь! — воскликнул злобно Фрацко. — В комнате никого не слышно. Пусти-ка меня, я открою.

Он оттолкнул Цимбо и Района и всей тяжестью навалился на старую, плохонькую дверь, поднажал — и она отворилась с громким треском. Все трое вошли в маленькую комнатку.

Рамон и Фрацко сразу увидели, что в ней никого нет.

— Что же это такое, где она? Никого нет, кроме дохлой собаки, — проговорил с яростью Фрацко, указывая на Кана.

— Она ушла, — пробормотал Рамон. Цыган осмотрел все углы, заглянул под кровать, он не мог прийти в себя от изумления.

Фрацко посмотрел на него недоверчиво.