Дон Кавелли и мертвый кардинал
Шрифт:
Он посмотрел на часы. Берд звонил из своего офиса, и если он выехал сразу после этого, то прибудет сюда примерно через пять-десять минут.
Рирдена охватило желание закурить сигарету, но он устоял перед искушением. Не сейчас. Потом.
LIV
Кавелли снова откусил от своего бигмака, изо всех сил стараясь придать лицу неодобрительное выражение. При этом он весьма удивился, обнаружив, насколько хороша эта штука на вкус. Пия тем временем изо всех сил пыталась извлечь из пластиковой упаковки мобильный телефон, купленный в аптеке
— Черт возьми! Еще и это! — Она подняла вверх окровавленный указательный палец и потянулась за бумажной салфеткой. Прищурив глаза, она обмотала салфетку вокруг пальца.
— Больно? — сочувственно спросил Кавелли.
Девушка скорчила обиженную гримасу.
— Почему же это должно быть больно? Я просто разрезала палец до кости!
Он не знал толком, чем ее утешить, разве что попытаться обратить все в шутку.
— Если бы это приключилось с ней, — Кавелли указал на длинную картофелину фри, — я бы просто обратился в клинику Мэйо. [70]
70
Клиника Мэйо — некоммерческая организация, названная по фамилии основателя — Уильяма Уоррэла Мэйо; один из крупнейших частных медицинских и исследовательских центров мира. В данном случае, игра слов: имя основателя клиники и слово «майонез» на английском языке пишутся одинаково.
— Уже все в порядке, — невольно рассмеялась Пия.
Он взял упаковку и тоже попытался ее разорвать, но та не желала поддаваться. Тогда он вытащил из кармана ту самую связку ключей, которую когда-то выудил из глиняного горшка, и проделал ряд отверстий в упаковке.
— Вот так вот…
— Дон, вы гений!
— Вы про этот фокус с ключами? Ничего особенного, это старый…
— Я не про них. Теперь я знаю, как мы выясним адрес Рирдена.
LV
— «Рирден секьюрити», Митч у телефона.
— Клиника Мэйо, лечебное отделение, соединяю вас с доктором Уильямсоном, — пропела Пия голосом, который был на октаву выше ее обычного.
Потом она поднесла к телефону пластиковую упаковку и сжала ее так, что она захрустела. Дальше уже вступил Кавелли:
— Это Уильямсон. В чем там дело? — самым раздраженным голосом, каким только мог, прорычал он.
— «Рирден секьюрити», вы говорите с Митчем.
— Да! И что вам надо?
— К сожалению, я не понимаю, это ведь вы позвонили нам.
— Вот дерьмо! У меня здесь сообщение: «Дуглас П. Рирден, перезвонить». Он сейчас рядом с вами? Я очень занят, сейчас у меня операция и нет времени на ожидание!
— Что случилось?
— Не знаю! — фыркнул Кавелли. — Здесь написано: «Рирден, перезвонить», сразу с пятью восклицательными знаками.
— Мне очень жаль, но мистера Рирдена нет. Это срочно?
— Вам лучше знать, но обычно такие записки мне оставляют мои пациенты сердечники, когда им нужна немедленная консультация.
На той стороне трубки стало тихо.
— Не могли бы вы оставить свой номер? Мистер Рирден перезвонит вам.
— У него есть мой номер, чертов клоун! Он звонил сюда весь день, пока я оперировал. Ладно, мне пора в операционную, мистер Рирден может снова попытать счастья завтра. Кажется, это не слишком срочно.
— Подождите, — напряжение в голосе Митча было почти осязаемым. — Я дам вам номер его мобильного телефона, хорошо?
— Если это необходимо, — Кавелли изобразил раздраженный стон. — Пожалуйста, побыстрее, я должен…
— У вас есть ручка?
— Да, я слушаю.
— Итак: ноль один три…
Вдруг на линии послышались помехи, и раздался гудок.
LVI
Рирден только начал проплывать бассейн в четвертый раз, как раздался звонок в парадную дверь. Он вылез из воды, накинул халат и сунул ноги во влажные кожаные тапочки. Вообще-то они не предназначались для того, чтобы их мочить, но он ненавидел эти безвкусные пластиковые шлепанцы, которые видел повсюду. На ходу он схватил полотенце и начал вытирать волосы. Снова раздался звонок. Рирден сделал глубокий вдох и открыл дверь. Снаружи стоял Огден Берд.
Не дожидаясь приветствия, Рирден лишь бросил мимоходом:
— Заходи, Огден, — и направился обратно к бассейну. Берд излишне тщательно вытер ботинки при входе и последовал за ним на террасу.
Рирден указал на один из садовых стульев рядом с бассейном.
— Извини за представление. Мой доктор настаивает, чтобы я плавал каждый день. Говорит, хорошо для спины, но я ни в малейшей степени этого не заметил. Чертовы врачи!
Берд сел и неловко кивнул в ответ. Рирден молчал. Пусть Великий Рыцарь сам начинает этот тяжелый разговор. По телефону он сказал ему лишь то, что к нему приходили два посланника из Ватикана и что ему нужно обсудить с Рирденом нечто чрезвычайно серьезное: последние слова, которые Ковач произнес на смертном одре. Тут уж не надо быть семи пядей во лбу, чтобы связать эти факты воедино. Ковач дал слабину в последний момент.
Вероятно, Берд ему тогда не поверил, но то, что сейчас появились люди из Ватикана, означало только одно: кардинал Фонтана каким-то образом, возможно случайно, проговорился. Теперь основной вопрос — кто еще об этом знает? И ответ придется сейчас выцарапать из Огдена Берда. Легко это не получится, Рирден нутром чуял, что старый добрый Огден, сидящий сейчас напротив него и мило улыбающийся, на самом деле весь преисполнен недоверия.
Берд откашлялся и посмотрел ему прямо в глаза. Он выглядел так, как будто это ему надо было в чем-то признаться.
— Дуг, пожалуйста, извини, что я спрашиваю об этом, но я… Я должен, наконец, узнать правду.
— Конечно, — Рирден расслабленно откинулся в садовом кресле и отогнал муху. — Чем я могу помочь?
Глава ордена облизал пересохшие от волнения губы. Казалось, он надеялся, что Рирден сейчас все оспорит.
— Знаю, это звучит безумно, но перед смертью Ковач сказал нечто такое, что… — он запнулся.
— Да? Что же сказал Ковач?
Берд в упор уставился на него, крепко сжав губы.