Донецко-Криворожская республика: расстрелянная мечта
Шрифт:
В ответ Порш начал откровенно врать своему собеседнику: «Мнение о недемократичное™ Центральной Рады противоречит фактической стороне дела… О присоединении к Украине Ц. Радою губерний сверху должен заявить, что вы глубоко ошибаетесь: еще до универсала Екатеринославский, Харьковский, Херсонский крестьянские губернские съезды высказались за присоединение к Украине. Екатеринославский и, если не ошибаюсь, Харьковский и Одесский Советы рабочих и солдатских депутатов высказались за присоединение» [292] . Никогда подобных решений означенных Советов в природе не существовало. И думается, генеральный секретарь труда и военных дел Центральной Рады прекрасно был об этом осведомлен.
292
Сталин,
В этом же разговоре Сталин не мог не обозначить позицию своей партии: «Взгляды этой власти по национальному вопросу таковы: признание за нациями права на полное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства. Воля нации определяется путем референдума или через национальные конституанты». Отсылка к теории права наций на самоопределение была фактически обязательной при обсуждении «украинского вопроса» – в конце концов, это право было принципиальным положением программы РСДРП(б). По словам Троцкого, Роза Люксембург, принимавшая активное участие в обсуждении этой программы, утверждала, что «украинский национализм, бывший ранее лишь “забавой” дюжины мелкобуржуазных интеллигентов, искусственно поднялся на дрожжах большевистской формулы самоопределения» [293] .
293
Троцкий, История русской революции, т. 2 (см.:Marxism/Trotsky/HRR/2-G.html).
На самом деле, говорить о том, что «право наций на самоопределение» – исключительно гениальное изобретение Ленина (а именно подобный тезис нам навязывали советские теоретики марксизма-ленинизма) – это значит кривить душою. Теоретики большевизма вообще мало что изобретали: взяв на вооружение классическую, уже ставшую модной к концу XIX в. теорию Маркса, Ленин гениально комбинировал различными новомодными теориями, подчиняя их целям тактической борьбы за власть. О праве наций на самоопределение тогда не говорил только ленивый. Причем не только в России – так, именно в 1917 г. этот тезис стал ключевым в риторике президента США Вудро Вильсона [294] .
294
New York times, 19 января 1918 г.
Арнольд Марголин (будущий замминистра в петлюровской Директории) вспоминал, как данная формула дебатировалась на нескольких съездах российских партий различной направленности весной-летом 1917 г.: «Докладчики на съезде трудовиков… настаивали на признании за всеми национальностями, населяющими Российское государство, права на самоопределение вплоть до отделения от России (точнее – от Великороссии)… Приблизительно в то же время собрался в Москве всероссийский съезд партии социалистов-революционеров, где тождественная формула была принята подавляющим большинством. Наконец, немногими днями позже Съезд Советов принял точно такую же резолюцию и предъявил требование к Временному правительству, чтобы оно официально провозгласило право всех народов на самоопределение вплоть до отделения».
Марголин рассказал, что этот вопрос вызвал споры лишь на I съезде партии народных социалистов (энесов), который состоялся в Петрограде в июне 1917 г. и в котором он был докладчиком по национальному вопросу. Активно этот тезис продавливал известный российский публицист Василий Водовозов. Марголин вспоминает, что на указания о том, что данной формулой немедленно воспользуется Финляндия, «Водовозов ответил столь же решительно, как и неубедительно: “Финский народ этого не сделает, ибо финляндцы не так глупы и не так подлы, чтобы отделиться от России”». Марголин резонно задавался вопросом: «для чего же Водовозов и его единомышленники так ломают копья за свою формулу, раз они уверены, что даже финляндцы ею не воспользуются?» Таков был подход основной массы российской либеральной интеллигенции к модной формуле самоопределения наций [295] .
295
Марголин, с. 37–38.
Да и не только либеральной – большевичка Бош тоже признавалась: «Пункт нашей программы о праве наций на самоопределение вплоть до отделения оставался голым лозунгом». Мало того, более либеральные социалисты критиковали большевиков
296
Бош, с. 77; Наш Юг, 31 января 1918 г.; Документы внешней политики СССР, с. 15.
Этот же лозунг активно использовался и большевиками, и немцами, и представителями Центральной Рады во время мирных переговоров в Бресте. Одним из базовых принципов российской делегации на переговорах был пункт о необходимости проведения референдума во всех спорных территориях по поводу их принадлежности к тому или иному государству (кстати, министр иностранных дел Австро-Венгрии граф Оттокар фон Чернин заявил, что этот принцип не может быть применен к немецким колониям). В начале января 1918 г., когда немцы остро поставили вопрос о признании делегации Украины, воспользовавшись тем самым принципом «самоопределения наций», на который постоянно ссылалась делегация России, последняя официально предложила: «В соответствии с принципами Российского Правительства, которое задекларировало право всех народов, проживающих в России, на самоопределение вплоть до отделения от России, населению в этих районах будет предоставлена возможность в возможно кратчайший период решить полноценно и свободно вопрос об их союзе с одной или другой империей или же о формировании отдельных государств». Надо ли говорить о том, что идея о референдумах и самоопределении различных спорных регионов так и осталась благим пожеланием? [297]
297
Magnes, с. 31, 33, 36.
При этом широкие массы, постоянно слыша слова о «праве народов на самоопределение», с трудом воспринимали их. Очевидец тех событий вспоминает: «Среди деятелей революции мало кто давал себе ясный отчет в конкретных очертаниях требований и пожеланий отдельных национальностей. Формулы о “национально-территориальной автономии”, о “полном национальном и культурном самоопределении”, о “праве национальностей на распоряжение своей судьбой” были туманны и для большинства – лишены конкретного содержания» [298] .
298
Штерн, с. 170.
Неудивительно поэтому, что в описываемый период появлялись просто потрясающие по своей стилистике и смысловому содержанию документы вроде телеграммы «воинов-украинцев 12-й армии» на имя советского главковерха Николая Крыленко от 3 декабря 1917 г.: «Гражданин Крыленко, согласны ли вы с тем, что в самоопределившуюся нацию вы не имеете права вмешиваться и не в вашей власти обещать самоопределять Украину, ибо народ не самоопределяют, а он сам самоопределяется» [299] .
299
Бош, с. 121.
Вопрос о самоопределении народов в январе 1918 г. стал ключевым на III Всероссийском съезде Советов, объявившим Россию федеративным государством. На нем Сталин как основной докладчик вынужден был пояснять: «Принцип самоопределения был понят Калединым и Радой совсем иначе, чем его понимаем мы». Сталин выступал в те самые дни, когда большевистские войска подходили к Киеву, и вынужден был оправдываться по поводу операций против УНР: «Нам бросали упрек в гражданской войне с беспомощным врагом, но только в борьбе с контрреволюцией куется революция и сметает на своем пути препятствия вроде организаций, подобных Раде» [300] .
300
Наш Юг, 19 января 1918 г.