Донкихоты Вселенной
Шрифт:
При этих словах Горный рыцарь обеими руками схватил Надины запястья и страстно сжал их так, что она крикнула:
– Пустите, мне больно!
– и вывернулась, с ужасом услышав хруст.
А Горный рыцарь с видом оскорбленного благородства возмущенно изрек:
– Мне остается только оставить вас наедине с самой собой.
Горный рыцарь метнулся на лестницу. Спохватившись, Надя бросилась за ним, чтобы остановить, убедить, но он, как пообещал, уже запер дверь на ключ снаружи и не отозвался на Надин стук. Ей теперь не выйти отсюда, не дать о себе знать, и
Надя в отчаянии сжимала в руке сломанный браслет и проклинала себя. Как быть с наглым домогательством феодала, очевидно, не привыкшего к отказам? А Никита? Что он скажет о Надиных размышлениях? Простит ли ее возможную уступчивость?
Надя с омерзением передернула плечами.
Разве не возненавидит она сама себя, если пойдет на такую грязную сделку? А гибель звездной экспедиции из-за ее "чистоплюйства" сможет простить себе?
Что же делать? Дверь заперта, браслет сломан, связи нет!
Горькая усмешка появилась у нее на губах.
Как это ни смешно, но она уже была однажды в сходном положении на родной, неимоверно далекой Земле, когда лучшая подруга Кассиопея заперла ее в светелке под крышей дедовой дачи, чтобы Надя не помешала вылету звездолета с Никитой. Потом все изменилось, и сама она, доказав непреложность сокращения времени при субсветовой скорости, в конце концов полетела вместе с Никитой, чтобы спасти на терпящем бедствие звездолете отца и продолжить с ним вместе путь сюда на, казалось бы, столь похожую и не похожую Иноземлю с инолюдьми, которые пылают, оказывается, совсем не Иными страстями. И приходится, считаясь с этим, во имя спасения того же Никиты, отца, соратников и миллионов неведомых жизней, ради чего они летели сюда, пожертвовать своей старомодной "женской честью", над чем, быть может, посмеются те, кто будет судить их поступки.
И мудрая звездонавтка, шедшая без размышлений на подвиг мечты, остро ощутив теперь собственную слабость и беспомощность, разрыдалась, как девочка.
Слезы застилали ее глаза, текли по щекам. Всхлипывая, она прислонилась спиной к вогнутой стене комнаты, отчего стало неудобно, даже больно между лопатками.
Говорят, так узнается сердечный приступ.
Сандрий-оруженосец спешил подземным коридором к своей обожаемой хозяйке, чтобы пригласить ее вместе с гостем к обеду. Все рыцари уже собрались за длинным столом.
У низкой ниши он заметил Серебряного рыцаря, шедшего ему навстречу, и еще издали крикнул ему:
– Счастье без меры могучему!
Звук отдался под низкими сводами.
В ответ послышались приглушенные проклятья слуги в кольчуге, посланного сопровождать гостя в зал.
Горений спрятал отстегнутую палицу, подбирая самые обидные слова в адрес этого несносного липкого молокососа.
Сандрий поравнялся с Никитой и с подчеркнутой учтивостью произнес:
– Хозяин замка, доблестный Горный рыцарь, имеет честь пригласить вас, мужественного рыцаря, владельца чужих миров, к его скромному обеденному столу, который украсит своим присутствием сама хозяйка замка несравненная Лореллея, поторопить которую я спешу.
– Не спеши, волдырь
Сандрий оторопел. Слова слуги показались ему недостойно дерзкими. А тот с ненавистью смотрел на сорвавшего его планы маленького оруженосца.
"Высмотрел прыщ проклятых серебряных жаб на берегу озера!" - подумал Горений, с ожесточением плюнув.
– Ну ладно, - примирительно сказал он, - проводишь рыцаря в зал, а я еще повстречаюсь с ним.
Ни Сандрий, ни Никита не поняли его зловещих слов.
К тому же под сводами застучали женские каблучки, и из-за поворота коридора появилась и сама обворожительная Лореллея, теперь в парчовом платье со стоячим воротником-веером.
– Как это мило с вашей стороны, гость мой, что вы подождали меня здесь, - произнесла она, улыбаясь и заглядывая Никите в глаза, словно не замечая, что тот избегает ее взгляда.
– В следующий раз, - непринужденно произнесла она, - я встречусь с вами, украшенная алмазом непревзойденной красоты. Не правда ли, он подойдет к этому платью?
Никита ответил загадочно:
– Ваша идея использовать взрывы "хлопушек" для получения высоких давлений при выращивании алмазных кристаллов делает честь вашему уму, подумав при этом, что получение алмазов никак не связано с ядерными превращениями веществ и не может послужить в грядущем оружием возможных ядерных войн. Тут Никита не удержался от насмешки в свой адрес: "Хоть в этом устоял добрый молодец одурманенный!..".
В рыцарском зале собрались все. Борений стоял за высокой спинкой стула Горного рыцаря, Горений отодвинул такой же стул, чтобы Лореллея могла удобнее сесть. Оба командира расположились: Бережной рядом с хозяином замка, Крылов напротив, справа от Лореллеи. Пришли и все остальные звездонавты. Только место Нади по другую руку Лореллеи пустовало.
– А где же наша богиня звезд?
– спросила Лореллея, испытующе глядя на мужа. Ведь от нее, чья проницательность равнялась лишь ее наблюдательности, не ускользнул ни один восторженный взгляд, который бросал украдкой Горный рыцарь на гостью небес.
О Джугий сделал вид, что совершенно спокоен, выдержав ревнивый взгляд жены.
– Если господа позволят, то я схожу за нашей гостьей, поскольку оставил ее любоваться горными вершинами с обзорной башни.
– Я так и думала!
– сквозь зубы процедила Лореллея, метнув глазами черную молнию.
– Нет. Мы пойдем вместе, - и шепотом добавила: - Это вы!.. Все вы!.. Не удивлюсь несчастью!..
Горный рыцарь пожал плечами, словно признаваясь, что всегда выполняет женские капризы.
– Дозвольте, прекрасная госпожа, сопровождать вас, - робко попросил Сандрий-оруженосец.
– Будешь при мне, - приказала Лореллея, далее не посмотрев в его сторону.
Бережной и Крылов переглянулись. Что-то странное, почти тревожное почудилось им в репликах рыцаря и его супруги, хотя они и не произнесли ни одного необычного слова. Тем не менее звездонавты поднялись, чтобы идти за хозяевами.