Дополнительный прибывает на второй путь
Шрифт:
– Денисов.
– Привет!
– Ты тоже занимаешься убийством в астраханском?
– Он не стал никого звать к телефону: каждая секунда была на учете. Кроме того, ему как раз и был нужен этот маленький невозмутимый инспектор.
– Подняли в шесть. Можно считать, занимаюсь, - сказал Апай-Саар.
– Пострадавший - москвич?
– Голей? Иногородний. Прописанным в Москве не значится.
– По Кировограду?
– Тоже нет.
– Гостиницы проверяли?
– Все делается.
–
– Пока нет. Что у вас?
– Пассажир пропал ночью... Из тринадцатого вагона. Я послал сообщение, приметы.
– Вот это новость!
– Ш-шештого пути...
– донеслось с перрона.
– Отправляется...
Денисов заторопился.
– Кроме того, потерпевший прямо-таки настойчиво искал пассажира с собакой... Надо проверить! На багажном дворе около часа ночи произошел инцидент: кто-то ударил собаку. Вызвали постового... Кому что известно?
Было слышно, как там, в Москве, кто-то щелкнул зажигалкой.
– Вы же сами были на посадке!
– В качестве пассажира... Что я видел! Обязательно проверь...
Дежурный с выгоревшими ресницами тревожно встал у окна. Перронное радио молчало. Сколько прошло после объявления дикторши: минута? три?
– Теперь главное: ты кого-то записал на платформе...
– Закончить он не успел.
– Отправился!
– тонко, почти фальцетом крикнул дежурный.
– Пошел! Быстрее!
– Телеграфируй по ходу астраханского. Сейчас каждая мелочь...
Девушка-сержант, которую Денисов сразу не заметил, настежь открыла дверь - волна приторного запаха ворвалась в помещение. Дежурный почти силой выхватил у Денисова трубку.
Рослая, в кожаной юбке проводница тринадцатого, Галя Пятых, встретила Денисова и Антона как давних знакомых...
– Чайку? Кофе? Хотите в ресторан за лимоном сбегаю?
В ней все было чрезмерно - голос, доброжелательство.
– Не стоит, пожалуй. Пришел пассажир?
– спросил Антон.
Пятых покачала головой:
– По всем вагонам прошла. И по радио объявили. Пропал.
– Покажите его купе.
Она пошла впереди, занимая почти весь просвет узкого коридора. Остальное закрыл собою Антон. Купе было последним в ряду.
– Открывать?
– Пригласите двух пассажиров, - Антон поправил форменный галстук-регату, который надел, несмотря на жару.
– Можно из соседнего.
В присутствии понятых Денисов "тройником" открыл дверь.
Вагон был поставки до шестьдесят третьего года - с шестью пепельницами в купе - четырьмя внизу и двумя над верхними полками. Вместо пластика для внутренней облицовки был использован линкруст с унылым рисунком цвета старости.
– Тишина и покой, - сказала Пятых.
Следов ехавшего в купе пассажира не чувствовалось. Три полки были застелены, к ним никто не прикасался, на четвертой -
Было трудно представить человека, просидевшего ночь, не сдвинувшись с места.
– Чудно, - заметил один из понятых - моторный, с колючими глазами. Купе заперто, никого нет. Что же он, в окно вылетел?
Второй пожал плечами:
– Может, у него ключ был?
– Мне, например, ключ не вручили!
– Милые!
– Пятых словно осенило.
– Вот ведь это кто! Который того человека в одиннадцатом!.. Понимаете?! Суркова говорила: "Дверь в тамбуре открыл ключом, выскочил!" Поручень в крови!
Денисов осмотрел коврик, все шесть пепельниц. В одной, над верхней полкой, оказался пепел сигареты. Пассажир внизу не курил, не отодвигал занавески, не опускал штору. Между подушкой и стенкой купе остался его портфель - потерявший форму, похожий на спущенный футбольный мяч.
– Интересно, что там?
– Пятых увидела, как Денисов осторожно, чтобы не оставить следов, переносит портфель на стол.
Латунный замочек оказался незаперт. Денисов извлек завернутый в газеты пакет: пуловер, несколько рубашек. Особняком лежали фирменная коробочка Ювелирторга, электробритва, брошюра о героях Аджимушкая. В соседнем отделении Денисов нашел обернутые бумажной салфеткой бутерброды, бутылку чешского пива.
Денисов сложил обнаруженное на столике, расстелил газету, вытряхнул из портфеля мелочь: шариковые стержни, запонки. Газета была июньская, старая, во весь разворот выведено крупно: "Клубной самодеятельности пристальное внимание".
В коробочке Ювелирторга лежали кулон и тонкая золотая цепочка Бронницкой ювелирной фабрики пятьсот восемьдесят третьей пробы.
– В подарок вез, да не довез...
– сказала Пятых.
– Убийца ехал в тринадцатом вагоне. А потом прошел в одиннадцатый, вырубил групповой щит, убил Голея и скрылся.
– Вернувшись к себе, Антон устроился у окна, снял рубашку.
– А вдруг не так?
Денисов положил голову на стол и почувствовал, что устал, буквально валился от изнеможения. Ощущение это появилось внезапно, противиться ему не было сил.
– Если и его тоже... Того, что ехал в тринадцатом? Только не нашли пока?
– Кроме Голея могла быть еще жертва?
– Денисов мыслил с трудом. Труп?
– А вдруг жив? Попал в больницу? Никуда не заявил... А может, оттого и постель не смята, что вывели из строя раньше, едва отъехали от Москвы? Антон обхватил руками колени - толстый рыжеватый Будда в брюках с кантами.
– С какой целью?
– Легко представить: теперь все подозрения на него... того, кто исчез. Ты вспомни кулон, цепочку...