Допрос третьей степени
Шрифт:
Разведчик уселся на стул, протянул руки к пылающему камину, не торопясь провел ладонями над узорчатой декоративной решеткой, затем довольно хмыкнул - щипцы, клещи, тиски и сверла мирно покоились над весело трещавшими поленьями, снисходительно позволяя языкам пламени облизывать свои железные ребра. Кочерга, засунутая в самый огонь, уже светилась темно-багровыми тонами. Один угол просторной комнаты отгораживала непроницаемая ширма, из-за которой доносились сдержанные вздохи, сопенье и чавканье.
Дверь скрипнула, но Блейд не изменил позы, с увлечением продолжая следить
– Рад видеть вас, дон Энрикес, - с искренним доброжелательством произнес Блейд, поднявшись и окидывая мафиози долгим изучающим взглядом.
– В этой стране меня называют мистер Энрикес, - невозмутимо сообщил гость.
– Не имею ничего против, - кивнул разведчик.
– Я представляю здесь специальное подразделение службы Ее Величества, которое в дальнейшем будет работать с вами. Как нам хорошо известно, ваши контакты со Скотленд-Ярдом зашли в тупик.
На невыразительном лице португальца не дрогнул ни единый мускул, словно он не дал себе труда прислушаться к сказанному.
– Итак, теперь вами займусь я, - Блейда отнюдь не смутило молчание гостя.
– Разнообразие приятно не только в интимной сфере, не так ли, дорогой мистер Энрикес?
– он вытащил из камина раскаленную кочергу, прикурил и швырнул ее обратно, - Новые лица, новые возможности, новые признания... Стоит ли относиться к этому с пренебрежением?
– Не угодно ли вам предложить мне стул?
– церемонно спросил Энрикес, обводя комнату спокойным взглядом.
– Конечно, ничего нет дурного в том, что поначалу контакт не ладится, - сердечно продолжал Блейд тоном проповедника, привыкшего слушать лишь собственные речи.
– Однако нельзя ослаблять усилий в части обретения гармонии и взаимопонимания. Подлинный экстаз может быть только взаимным это азбучная истина. Судя по убранству вашего особняка, вы ведь не любитель суррогатов?
– С кем имею честь, мистер... э-э-э?..
– кокаиновый воротила держался с обескураживающей любезностью.
– Вопросы здесь задаю я, - Блейд говорил по-прежнему негромко, взирая на гостя почти с непритворной нежностью.
– Я спрашиваю, вы отвечаете. Это одно из правил игры, помогающих любому подследственному быстро обрести душевное равновесие. А оно вам сегодня еще понадобится, мистер Энрикес, очень понадобится.
– Вы мне весьма симпатичны, мистер... э-э-э... Аннейм*, - невозмутимо откликнулся Энрикес, ничуть не изменившись в лице.
– Вы абсолютно правы, с человеком высокого интеллекта гораздо проще найти общий язык, чем с этими служаками из Скотленд-Ярда. Но они, нужно отдать им должное, свято чтут закон. Боюсь, ваша истинно британская корректность не заменит мне адвоката!
* Аннейм - безымянный (англ.).
Он демонстративно огляделся по сторонам, словно его поверенный мог скрываться
– Закон... Не стоит вспоминать о нем, мистер Энрикес. Закон остался за порогом этого дома. В этом заключается одно из существенных отличий секретной службы Ее Величества от Скотленд-Ярда.
– Вот как? Я всегда считал, что Ее Величество уважает британские законы.
– Ее Величество, - Блейд щелкнул каблуками, - несомненно. Но секретная служба не может считаться с подобными мелочами. Согласитесь, дорогой Энрикес, королева - это одно, а ее шпионы - совсем другое!
Впервые щека португальца дрогнула. Он оглядел подвальный каземат, зловещее кресло, странные приборы, от которых тянулись провода с острыми блестящими штырями, подставку над огнем, на которой были аккуратно разложены устрашающие инструменты, и непроницаемую ширму, из-за которой по-прежнему доносились хриплые вздохи и чавканье. На миг в глазах у него промелькнула безысходная тоска, словно у загнанного зверя.
– Значит, что не позволено Юпитеру...
– начал он.
– Вот именно, сэр, вот именно! Наконец-то вы уловили суть дела! Все, что вас ожидает здесь, незаконно, однако крайне эффективно и очень, очень болезненно!
Португалец, все еще стоявший у двери, оперся о нее спиной; похоже, ноги его не держали. Голос Энрикеса, однако, был спокойным.
– Сегодня меня не кормили... и еще... это промывание желудка...
– Вполне естественно. Никому не надо, чтобы вы заблевали тут весь пол, - Блейд вытянул из огня футовые клещи, уже светившиеся малиновым, и задумчиво уставился на них.
Глаза португальца округлились; он уставился на клещи и пробормотал:
– Могу я заявить протест?
– Можете.
– Тогда - я протестую!
– Сколько вам будет угодно, мой дорогой.
Блейд поднял голову, и с минуту они с Энрикесом пристально глядели друг на друга. Разведчик поигрывал клещами; мафиози, протянув руку за спину, пытался незаметно повернуть дверную ручку. Она не поворачивалась.
– Я протестую, - наконец повторил он.
– Никаких возражений с моей стороны, - ответствовал Блейд. Деревянные накладки на клещах были горячими и жгли ему пальцы; осторожно положив раскаленный инструмент на подставку, он пояснил Энрикесу: - Еще не нагрелся как следует. Все эти штуки должны отливать синим... для скорейшего достижения гармонии и взаимопонимания.
Португалец сделал шаг, другой и вдруг усмехнулся, слегка выпятив нижнюю губу.
– Разве не существует иных путей дня взаимопонимания?
– он скосил глаза на камин.
– Ваш способ так негигиеничен! А ведь есть главное правило, простое и понятное - проигравший платят.
– Отлично сказано, мистер Энрикес! А как насчет цены?
– Цену называет победитель.
– Не в бровь, а в глаз, - снова одобрил Блейд.
– А вы не боитесь, что она окажется чрезмерной?
– Чрезмерной? Почему же? Ко всему нужно относиться проще, мистер Аннейм. Цена - это всего лишь единичка и несколько нулей на листке моей чековой книжки...