Допустимая погрешность некромантии
Шрифт:
— Долго еще, господин Шакка?
Он поднял голову от большой книги на столе.
— Соскучилась?
— По вам-то? — я не поняла сначала иронии. — Не совсем. Но так бы хотелось хоть каких-то новостей.
— Думаю, завтра вечером все сделаем. Пошлю в обед слугу на рынок за нужным ингредиентом.
— Завтра вечером? Я не доживу!
— Если слуга не сможет купить завтра, то ему придется отправляться в порт. Это займет пару дней.
— Что?! Тогда я точно не доживу!
— Доживешь.
— Нет!
— Да.
— Откуда вам вообще
— Знаю.
— А я вот возьму и не доживу! Еще решать за меня будете, как какой-нибудь повелитель мертвых!
Он встал из-за стола, улыбнулся.
— Ты всегда такая нетерпеливая? Не могу сказать, что мне это не нравится. А ты во всем нетерпеливая или только в тех вещах, которые от меня не зависят?
Господин Шакка умел говорить так, что любая мысль звучала с тайным подтекстом. Хотя в последней фразе на самом деле мог быть тайный подтекст… Я потрясла головой, чтобы вернуться к главной мысли:
— Ладно, делайте, что нужно. А я попытаюсь дожить.
— Спасибо, что разрешила. Но на сегодня я закончил.
Я напряглась, вмиг переключившись на новые переживания. И окончательно сжалась, когда Шакка подошел ко мне и взял за локоть, направляя из кабинета. Это что же, мне предстоит продолжение вчерашней вечеринки? Но я молчала, понимая, что права голоса не имею.
Некромант нарушил тишину сам, но обращался не ко мне:
— Марушка, приготовь ванну для Ольги.
И кто бы удивлялся, что когда мы вошли в спальню, в смежной комнате уже шумела вода. Я и на этот раз спорить не спешила. Вдруг господину маньяку важно, чтобы все в доме были чистыми? И отправилась в ванную. Правда, Марушка поспешила исчезнуть! Я только вслед ей ойкнула. Это что же получается? Она ведь всегда предлагала помыть мне волосы! Мне теперь с грязными ходить? Точнее, одной здесь оставаться?..
Погрузившись в воду и насыпав туда мыльного порошка, расслабилась. И только поначалу с опаской косилась на дверь. Конечно, осознанно тянула время — теплилась надежда, что господин устал настолько, что уснет до моего возвращения. Но надежда моя не оправдалась: когда я уже вытиралась, за спиной раздался спокойный голос:
— Не одевайся.
— Что?..
Резко развернулась, прикрываясь полотенцем, и жалобно уставилась на него. Некромант подошел и наклонился так, что его глаза оказались на уровне моих.
— Не одевайся.
Я покраснела и попыталась натянуть полотенце до самой шеи, не думая в тот момент о том, какие именно места надо прикрывать в первую очередь. Шакка отступил на шаг и перевел взгляд вниз. Прищурился.
— Так даже лучше.
Я окончательно разволновалась. Затеребила несчастное полотенце, но мысли запутались:
— Не надо так, господин Шакка! Почему же вы понять не можете, что в моем мире… это все настолько… я уже сама не знаю, чего боюсь больше…
Он так неожиданно оказался рядом и обхватил ладонями мое лицо, что я замерла.
— Почему боишься, Оля, почему? В твоем мире не принято удовлетворять свои желания?
— Э… это ваши желания… не мои.
—
Я подумала над ответом:
— Нет, но…
Глаза совсем близко. Возможно, он эту близость держит специально, чтобы я с мыслями договориться не могла.
— Тогда давай повторим вчерашнюю сделку. Идет? Можешь самой себе врать, но ты уже вчера хотела меня не меньше, чем я тебя сейчас.
И вдруг в голове от его признания прояснилось. Конечно, я понимала, что он испытывает ко мне влечение, а иначе просто незачем играть в эти игры. Но когда такие признания звучат вслух, это что-то неуловимым образом меняет. И вчера… он ведь пошел на уступку, которую снова предлагает.
— Вы… в самом деле не собираетесь меня насиловать? Я прокляну себя за этот вопрос, но спрошу — почему?
— Потому что мне интересно добиться настоящего ответа.
— Опять научное любопытство или укрощение строптивой?
— Воспринимай как угодно.
Я облегченно выдохнула:
— Знаете, почему боюсь? Потому что у вас есть привычка запугивать!
— Я не запугиваю. Если бы все шло не так, как мне нужно, то все угрозы я бы выполнил.
— Очень утешает! Прямо такое облегчение на душеньке моей истерзанной, сил нет…
— Ты уже поцелуешь меня или продолжишь препираться?
— А если я не хочу?
— То есть я обязательно должен тебя запугивать, чтобы добиться искренности?
Теперь мне хотелось смеяться. Особенно от вида его улыбки. Почему он так редко позволяет себе проявлять эмоции — ведь совсем другой человек! В такого несложно и… о чем это я?
Сама потянулась к его губам, пусть засчитает баллы в корзинку честности. Он перехватил инициативу мгновенно: сразу открыл языком губы и проник в рот, а меня вжал в себя, заставляя изогнуться. Никакой вчерашней нежности, только напор — ошеломляющий, выбивающий из восприятия происходящего. Я задрожала и, конечно, не подумала сопротивляться, когда он подхватил меня под бедра и поднял, не прерывая поцелуя.
Очнулась, когда почувствовала под собой постель, а Шакка навис сверху. Теперь между нами не было полотенца, а я не могла остановиться и снова потянулась к губам. Но он не позволил поцеловать:
— Продолжим или на сегодня хватит?
Зачем он спрашивает?! Ведь и без того видит каждую мою реакцию! Но вопрос меня остудил:
— Вы меня дрессируете, что ли?
— Не без этого, — он улыбался. — Нравится?
— Не очень.
— Это вызывает в тебе чувство протеста?
— Не без этого! — я ответила его же словами. — Поэтому продолжать не будем!
— Как скажешь, — он согласился слишком легко. — Тогда давай по-другому…
Он вдруг запустил руку вниз и прижал ее к бугорку между ног. Я собиралась что-то сказать, но некромант не дал мне на это и секунды — сразу погрузил палец между половых складок и провел там. Вместо возмущения я выдала только стон. И с каждым его движением только еще больше задыхалась.