Дорога гигантов
Шрифт:
Г-н Хью отчаянно кашлял. Профессор Генриксен, по обыкновению зло хихикнул.
— Это не дом, — сказал он, — а караван-сарай какой-то.
Г-жа Хью метнула на обоих глазами.
— А кому будет здесь неудобно, тем всегда хватит места на Черч-стрит.
К себе в комнату я пришел немного позже девяти. В доме все звуки постепенно затихали, а там, на улицах, смешанные звуки боя становились все сильнее.
Около половины десятого случилось то,
На ярко освещенной площадке стоял Дэни, очень сконфуженный, с башмаками в руках.
Я взял его под руку и ввел к себе в комнату.
— Нехорошо, — сказал я, улыбаясь, — не исполнять слова, данного вашей бедной тетушке.
— Я не давал слова...
Я жестом руки остановил его.
— По пути к О’Догерти вы, может быть, будете не очень далеко от Бэйчелорз-Уок?
— Да, не очень, — и он поглядел на меня недоверчивыми глазами.
— Хорошо. Ну так вот что, Дэни, я закрою глаза на ваше бегство, но при одном условии, — вы отсрочите на несколько минут удовольствие быть подле прелестной мисс О’Догерти и согласитесь сделать со мною маленький крюк, проводите меня до дома Келли, кажется так. Дом этот, если не обманывает память, находится на углу Бэйчелорз-Уок и улицы О’Коннеля.
Он колебался.
— Ну, да, в конце концов, ваше дело, — сказал он. — Идемте. Только не шуметь. Тетка в лавке, ждет семейство Уальшей.
Пять минут спустя, перепрыгнув через низенькую стену во внутреннем дворе, мы большими шагами спускались к Кепель-стрит. Скоро дошли до моста Граттан. Бешено трещали ружья. В черной бурлящей воде реки отражались желтые и красные языки огня, пожиравшего дома на набережной.
Оба мы машинально остановились. На секунду облокотились о перила моста.
Пламя освещало наши лица. На лице моего спутника вдруг выразились изумление и ужас, и я почувствовал, как он схватил меня за руку.
— Ипр! — прошептал он хриплым голосом. — Это Ипр на Лиффей.
Совсем близко от нас ударилась пуля и вернула нас к действительности. Мы двинулись дальше.
— Если не ошибаюсь, господин профессор Жерар?
Я узнал г-на Клерка, одного из руководителей движения, которому я был представлен несколько часов назад в комнате в доме Келли.
Он мирно курил сигару.
— Каково положение? — спросил я.
— Хорошо, хорошо. Мы всюду выигрываем территорию. Сейнт-Стивенс-Грин, суд, магистрат перешли в наши руки. Я только что имел великое удовольствие захватить двадцать пять пленных. Но у вас, наверное, есть какие-нибудь вопросы ко мне? Могу я, со своей стороны, вас спросить: зачем вы здесь?
— Стало скучно в комнате, предоставленной мне любезностью временного правительства. Я приехал в Ирландию за тем, чтобы видеть во всех подробностях развертывающиеся сейчас события. Спать не время.
Он улыбнулся.
— И я так думаю.
— Могу я спросить, где графиня Кендалль?
— Не сумел бы сказать совсем точно. Но вам стоит отправиться на почтамт, на Сакквиль-стрит. —
В вестибюле я встретил Дэни.
— Дэни, — сказал я ему, — я отправляюсь на почтамт. Но я не смею заставлять вас делать еще крюк. Вы только укажите мне...
К большому удивлению, Дэни отказался покинуть меня. Он точно забыл про пудинг, а вместе и про Анни О’Догерти. Объяснение такого факта не замедлило последовать.
— Странные бывают в жизни штуки! Знаете, кого я только что встретил в вестибюле дома Келли, пока вы наверху разговаривали с командиром?
— Кого, Дэни?
— Юджина и Эдуарда О’Догерти, родных братьев Анни. Сами понимаете, какой уж там пудинг на Ганноверской улице. Вы избавили меня от напрасного путешествия, — тем, что просили проводить вас до дома Келли.
— Очень рад, Дэни. Но что же делали братья Анни в доме.
— Келли?
— Что делали? Я чуть не упал, так это меня огорошило. Делали то, что делают все другие. Они только что вышли из боя и опять пошли. Они принадлежат к шинфейнерам, а я и не знал ничего. В конце концов, это их дело, и должен прибавить, в некотором смысле они правы. Но они хватили немножко через край — предложили мне взять ружье и идти драться вместе с ними. Сами понимаете, плохая это шуточка для солдата в отпуску. Постойте-ка!..
Мы вошли в переулок, параллельный Сакквиль-стрит; здесь было совершенно темно, тихо — и эта тишина так странно противоречила яростной борьбе, кипевшей в соседних артериях.
— Поглядите, — шепнул мне на ухо солдат.
Я взглянул и увидел две тени, присевшие на корточках у железной ставни магазина. Было слышно, как поскрипывает какой-то стальной инструмент.
— Ну нет, ну нет! — заревел Дэни.
Он сделал прыжок и схватил грабителей. Он колотил их друг о дружку и все приговаривал:
— Нет, это не выйдет! Нет, это не выйдет!
Я подоспел к нему на помощь. Но эти двое старались вывернуться. Они боролись молча, отчаянно. Бешеные крики Дэни наполняли улицу. Кто взялся бы предсказать, как кончится эта неожиданная схватка.
Кончилась она нашей победой благодаря тому, что подоспел патруль инсургентов.
Они сразу угадали, в какую сторону направить удары своих прикладов. Они не жалели их для наших бедных противников, а Дэни торжественно рассказывал, как все это случилось.
— Захвачены на месте грабежа, — сказал начальник патруля. — Два свидетеля. Хорошо! Но, господа, вы должны идти с нами, как свидетели.
— Куда?
— В почтамт.
— Идем.
В накуренной комнате Главной квартиры нам пришлось повторить рассказ о сцене грабежа. Оба мы, Дэни и я, подписали наши показания.
Я не мог удержаться от чувства восхищения перед этими революционерами; они располагали всего двумя тысячами человек, чтобы завладеть городом с двумястами тысяч населения, и все-таки находили способы для того, чтобы в разгар борьбы исполнять обязанности правительства, уверенного в своем существовании.