Дорога к счастью

Киреев Владимир Васильевич

– Вы и впрямь так думаете? Крестьян – миллионы, а дворян – тысячи. Необходимо свергнуть власть помещиков, и вопрос будет решен сам собой.

– И вы что, думаете действовать?

–

Да, непременно действовать, – ответил Григорий, и ноздри его раздулись от напряжения. – Мне двадцать три года – что я сделал для отечества? Да ничего! Потому я и вступил в союз «Народная воля», чтобы быть полезным. Вам, старому человеку, трудно усвоить эту истину, потому что свою жизнь вы не мыслите без крепостного права. А мы, молодые, верим в свою силу, потому что правда на нашей стороне, жизнь на нашей стороне, и мы победим старое зло. Да что говорить, сама история на нашей стороне.

После этих слов помещик пришел в бешенство и вскочил с кресла:

– Вы плохо кончите, молодой человек!

– Я знаю, – не вставая с дивана, спокойным голосом проговорил Григорий, глядя прямо в глаза Ханенко. – Мы, народовольцы, обречены на смерть. Но кто это сделает, если не мы?

Ханенко

тяжело упал в кресло и некоторое время молчал, приходя в себя. И когда его внутреннее напряжение спало, он поднял голову и сказал:

– Поехали завтра в Морозовку. Покажу, какую деревню отстроили и как крестьяне там живут…

Выехали рано. От утреннего тумана с листьев берез падала роса, облака застыли на небе, закрыв собою солнце. Было немного зябко. Рессорная коляска мягко шла по мощеной дороге.

Петр лошадей не гнал, а вел ровно и степенно.

Здесь Ханенко принадлежали две деревни: в семи верстах от усадьбы в Лотаках стоял Ларневск. Деревня большая, опрятная, в ней – винокуренный завод, а в пяти верстах в сторону – Морозовка.

По дороге в Ларневск попалась старуха с клюкой, рядом шла девка с лукошком. Они боязливо поклонились.

Ханенко не обращал на них внимания, а Василий вежливо приподнимал шляпу, что еще больше пугало прохожих. Григорий же отворачивался в сторону, ему были не по нраву эти поклоны.

Конец ознакомительного фрагмента.