Дорога к свободе. Беседы с Кахой Бендукидзе
Шрифт:
А еще лучше прямо объявлять: давайте отнимем деньги у пенсионеров и используем на что-нибудь другое. Давайте отнимем. «Знаете, пришла большая алюминиевая компания, – объясняет премьер-министр. – Она говорит, что ей не хватает денег. У нее есть кое-какие активы, но она эти активы продавать не готова, потому что очень невыгодное сейчас время. И ей нужно помочь. Я подумал, мы тут с министром финансов, министром экономики посовещались, надо отнять пенсии…»
ВФ: У 100 тысяч человек.
КБ: «…всего-то у 100 тысяч человек на десять лет, и в принципе эта алюминиевая компания тогда разбогатеет».
ВФ: Какие-то популистские у вас были склонности.
КБ: Это не популизм. Это просто называть вещи своими именами.
Мне очень нравится фридмановская идея негативного подоходного налога. Все граждане платят налоги, как и сейчас, а потом все получают одинаковый чек от государства. Все деньги
ВФ: Сами все финансируйте?
КБ: Все – больше денег нет. Все отдали вам и выровняли. Своим коллегам по кабинету я иногда объяснял эту идею следующим образом. Бюджет Грузии был, грубо говоря, три миллиарда долларов. Если три миллиарда распределить среди миллиона семей, сколько их есть в Грузии, то каждая получит по 3000 долларов. Я сейчас забываю про moral hazard, потерю мотивации и так далее – это большая проблема, и понятно, что как окололибертарианец я фундаменталист в отношении moral hazard. 3000 долларов на семью достаточно, чтобы она не считалась нищей. У нее не будет проблем ни с питанием, ни с одеждой, ни с жильем, ни с образованием для детей.
А теперь давайте обсудим, что мы у этой семьи отнимем – это совершенно новый взгляд. Давайте у нее отнимем деньги на оборону. Хорошо – отняли 500 миллионов долларов, 2,5 миллиарда осталось. Сейчас бюджет больше – поэтому сейчас это еще более красочно.
ВФ: Окей, забрали у каждой семьи по 500 долларов на оборону.
КБ: Да. Отняли. Суды нужны? Нужны. Полиция нужна? Нужна. Ну давайте еще отнимем – что еще надо. Президент, правительство, международные переговоры – это все крохи. Ну и все, в общем.
На что еще нужно отнять? На дороги – потому что очень трудно скоординироваться, чтобы построить дорогу. Пока 500 тысяч человек между собой договорятся…
Итак, мы дали семье 3000 долларов, отняли обратно 1000. Что еще надо отнять? «Давайте отнимем деньги, чтобы профинансировать образование». Но у семьи есть деньги на образование, не надо их отнимать. Тем более что образование – это не то, что очень нужно лишь некоторым семьям. Образование нужно почти каждой семье. Почти в каждой семье есть ребенок, а если нет, то есть ребенок в близкородственной семье, и взрослым тоже нужно образование. Поэтому оставим им деньги на образование. Здравоохранение – то же самое. Они сейчас все застрахуются – на 2500 долларов на семью застраховаться не проблема, самый лучший пакет купят. Если покупателей будет много, так вообще пакеты будут очень дешевые. И так далее.
Это, конечно, нереализуемая идея, но это хороший тест на то, что государство должно или может централизовать, какие общественные блага (не очень понятный мне термин) оно может производить, а какие общественные блага такими на самом деле не являются, а являются просто результатом хищнического присвоения.
Если вы оставляете людям деньги на образование, то создаете ситуацию, когда оно нормально финансируется. Наука же в таких странах, как Грузия и Россия, финансируется не потому, что иначе человечество останется без великих открытий. Для чего это делается? Считается, что, для того чтобы хорошо преподавать и генерировать следующее поколение профессоров, ученые должны быть на уровне, то есть заниматься исследованиями. Мол, хорошо преподают только те, кто сам расщепляет ядро (хотя это не очень верно на самом деле). Но давайте сделаем так, чтобы университетские преподаватели хорошо зарабатывали, а университеты уже сами, из тех денег, что зарабатывают на обучении, пускай финансируют науку – если надо. Точно так же и медицинская наука будет финансироваться, потому что медицина будет развиваться.
Ученые – народ умный.
ВФ: Сплоченная группа.
КБ: Сплоченная группа умных людей с очень конкретными интересами, и они, конечно, всему миру, всей планете Земля объясняют, что им нужно давать деньги отдельно на исследования.
VIII. Бизнес
Кобулети, Georgia Palace Hotel;
Киев, остерия «Пантагрюэль», гостиница «Интерконтиненталь» 23 февраля, 21 августа 2014 года
В одном из квартальных отчетов «Объединенных машиностроительных заводов (Группа Уралмаш-Ижора)» за 2000 год перечислению должностей, которые гендиректор компании Каха Бендукидзе занимал в предыдущие пять лет, посвящены страницы с 27-й по 32-ю [50] . 29 компаний, отраслевой разброс – от тяжелого машиностроения и судостроения до нефтеразведки и спутниковых систем связи.
Бендукидзе посвятил бизнесу («зарабатыванию денег») больше четверти жизни, шестнадцать с лишним лет из пятидесяти восьми. «Закрыть» такой период двумя беседами, разумеется, невозможно. За скобками остался,
50
Не могу отказать себе в удовольствии привести список целиком (из отчета ОМЗ за IV квартал 2000 года): член совета директоров (1991–1999), главный управляющий (1993–1998) ОАО «Народная нефтяная инвестиционно-промышленная Евро-Азиатская корпорация (НИПЕК)»; председатель совета директоров (1996–2000) АК Промышленно-торговый банк; председатель совета директоров (с 1993) ЗАО «Бизнес-процесс»; член совета директоров (1993–1999) ОАО «НИПЕК-Информсвязь»; член совета директоров (с 1994), председатель совета директоров (1994–1998) ОАО «Судостроительная фирма „Алмаз“»; член совета директоров (с 1995) ОАО «Завод „Красное Сормово“»; председатель совета директоров (1995–1999) ОАО «Волганефть»; председатель совета директоров (с 1995) ОАО «Индустриальная группа Биопроцесс-НИПЕК»; председатель совета директоров (1996–2000) ОАО «Уральский завод тяжелого машиностроения»; председатель совета директоров (1996–1999) ОАО «Заполярнефтегазгеология»; генеральный директор (с 1998) ОАО «Объединенные машиностроительные заводы (Группа Уралмаш-Ижора)»; генеральный директор (с 2000) ООО «Объединенные машиностроительные заводы»; член совета директоров (с 1997), председатель совета директоров (1997–1998) ОАО «Морской завод Алмаз»; член совета директоров (с 1997), председатель совета директоров (1997–2000) ОАО «Легпроминвест»; член совета директоров (1997–1999) ОАО «Востсибуголь»; член совета директоров (1997–1999) ОАО «Ямалтрансстрой»; член совета директоров (1997–1999) ОАО «Илекнефть»; член совета директоров (1997–1998) ОАО «Пурнефтегаз-геология»; член совета директоров (1998–1999) ОАО «Северная нефтегазовая компания»; председатель совета директоров (1998–2000) ОАО «Первая горнорудная компания»; член совета директоров (1998–1999) ОАО «Информ-космос»; член совета директоров (с 1998), председатель совета директоров (с 1999) ОАО «Ижорские заводы»; член совета директоров (1998–2000), председатель совета директоров (1999–2000) ЗАО «УМЗ-инжиниринг»; член совета директоров (1998–2000), председатель совета директоров (1999–2000) ЗАО «УМЗ Торговая компания»; генеральный директор (с 1999), член совета директоров (1999–2000) ООО «Орловская сталепромышленная компания»; генеральный директор (1999–2000), член совета директоров (с 1999) ООО «Лизинг оборудования машин и технологий»; председатель совета директоров (1997–1998) ОАО «Уральские машиностроительные заводы»; член совета директоров (с 2000) ОАО «ИМЗ-Урал»; член совета директоров (с 1995), генеральный директор (с 2000) ОАО «Уральский завод тяжелого машиностроения».
51
В 2002-м и 2004-м Бендукидзе дал два больших интервью, которые представляют собой самое полное описание его бизнес-практики этого периода: Каха Бендукидзе: «Нет такого сектора, который был бы лучше других» // Ведомости. 2002. 26 июня; Каха Бендукидзе: «Баланс нарушен» // Ведомости. 2004. 5 февраля.
Владимир Федорин: Листал на днях биографию одного российского деятеля. Автор проделал большую работу, много общался со своим героем, с его окружением и так полюбил своего персонажа, что готов его оправдывать по поводу и без повода. Захотелось поскорей закрыть книжку. Не люблю авторов, страдающих стокгольмским синдромом.
Каха Бендукидзе: Я не буду вас мучить, чтобы у вас не возник стокгольмский синдром.
ВФ: Я пока не знаю, как сделать так, чтобы наша с вами книжка не утонула в сиропе. Чтобы это была честная книжка.
КБ: Рассказывать про бизнес-деятельность в России в начале-середине 1990-х не просто. Как и у любого бизнесмена, там было много такого, что связано с нахождением либо на грани, либо за гранью нарушения каких-то законов, с вымоганием у нас взяток…
ВФ: Я говорю про честность в другом плане. Рассказывая о каких-то своих поступках, не однозначных даже не с точки зрения закона, а с точки зрения права, герой может либо впадать в излишнюю патетику…
КБ: Не хотел бы впадать ни в патетику, ни в самобичевание. Просто я понял, что о том времени рассказывать, основываясь на фактах, не получится. Вам же не нужен неинтересный рассказ, а чтобы рассказ был интересным, он должен затрагивать некий «театр коммерческих действий». Большинство этих людей живы, здоровы, и я не хотел бы, чтобы вас или меня убили. Мало ли – кого-то заденет. Я вам рассказывал историю книги, которую писал Миша Зыгарь. Она меня научила многому. Вроде все так было интересно: «А этот накурился анаши». Ну зачем же так? Человек жив…