Дорога к свободе. Беседы с Кахой Бендукидзе
Шрифт:
Мне кажется, что без элемента насилия это не получается. Другое дело, что мы по-разному склонны к насилию. Те, кто более склонен к насилию над другими, иногда побеждают и называются «президент», «премьер-министр», «власть». Если у них в голове есть, что должен быть большой узор, они начинают нас вплетать в эти узоры. Без тяги людей к большим идеям непонятно, зачем это им нужно. Занимайся своим делом, чего ты лезешь куда-то.
В какой-то степени это, конечно, результат воспитания. В нас воспитывают рациональность. И тут такая дилемма: человек, с одной стороны, понимает, что будущее непредсказуемо, а с другой – его учат, что правильно – предсказать будущее и под это дело заточить ножи. Отсюда все эти программы и стратегии: «У нас есть программа-2020!», «А у нас – 2030», «2049!», «3127!!» Почему 3127? Да фиг его знает, просто нравится цифра.
Я к советским экономистам отношусь, мягко говоря, скептически. Когда я был
И вот в большом зале заседаний правительства собрались профессора, убеленные сединами. Миша [Саакашвили] опаздывает, они беседуют друг с другом. Меня игнорируют: подумаешь, приехал какой-то человек нехороший, назначили только недавно, а тут – заслуженные экономисты, нет, чтобы спросить их. И один седовласый говорит другому седовласому: «Я слышал, у вас в институте построили модель развития экономики Грузии на ближайшие 20 лет». Я думаю: «Ух ты, ничего себе, – это же какая огромная бессмысленная работа». Неважно, что такую модель построить нельзя – зато мейнфреймы гудят, миллиарды бит в минуту или секунду перерабатывают, моделируют, нелинейное программирование…
У меня как у министра был в подчинении институт экономики. Неужели это там сделали? Думаю, надо пойти посмотреть, как там все гудит. Почему я всерьез это воспринял? Министерство находилось, по-моему, в бывшем здании Госплана. Там был один тройной этаж – с потолком восемь метров высотой – под вычислительные машины. Предполагалось, что они будут такие большие, что потолка четыре метра не хватит, нужно восемь – чтобы это все охлаждалось. Data center советского типа. Зал этот, конечно, не использовали, потому что зимой его невозможно было отопить. «А в институте, – думаю, – наверное, работает. Господи!» И второй седовласый отвечает: «Да, все верно. Более того, недавно закончили модель на 100 лет».
Боже мой – какие огромные ресурсы расходуются, исходя из совершенно неправильного предположения, что можно прогнозировать.
Через несколько дней приходит ко мне директор этого института – очень уважаемый человек, он был премьер-министром Грузии в советское время. Просится в отставку. Очень достойно себя повел. Я назначил на его место молодого парня, выпускника РЭШ. Мне его Ксения Юдаева порекомендовала. Как-то спрашиваю его: «Ну, где все это – гудящие мейнфреймы?» «Да никаких компьютеров там нет, – отвечает. – Шесть персоналок – вот и все». «Да нет, они такое исследование провели, я понимаю, что это ерунда, бессмысленное экономико-математическое исследование, но трудоемкое».
Он начинает узнавать, и выясняется следующее: в этом институте были молодые ребята, достаточно толковые и вполне успешные (один у нас сегодня работает проректором). Они подрабатывали в основном тем, что писали диссертации для других. Один, тот что проректор, написал пять диссертаций – одну себе, четыре другим. Он не то чтобы шикарно зарабатывал, но на хлеб хватало. А другой парень хорошо владел Excel. И он писал таблицы в Excel, такие связанные – если выпуск столько, то цены – столько. Он сдвигал на один столбик – и у него получался прогноз на 2005 год. И кто-то на этом защищал диссертацию. Потом – 2006-й, 2007-й, и так до 2020-го дошел. А когда я министром стал, он понял, что долго это не протянет – и сразу сдвинул на 100 лет. Так возникла модель…
ВФ: Оптимального функционирования экономики через 100 лет.
КБ: А почему я в это поверил? Когда Юрий Маслюков стал первым вице-премьером в правительстве Примакова, он сказал замечательную фразу: мы сейчас собираем данные, будем их загружать в компьютер в сотом институте (есть какой-то такой институт, «ящик» то есть, п/я 100), и они, компьютеры, нам скажут, что делать.
ВФ: Хрустальный шар.
КБ: Да, хрустальный шар, только с большим количеством проводов, и гудящий – вжик, вжик. Я тогда посмеялся этому сам про себя, но последний председатель Госплана СССР, вице-премьер правительства России, в начале 1999 года серьезно думал, что сейчас загрузит данные – и получит все ответы. Просто на сбор данных требовалось время. А компьютеры ждали уже, гудели, раскрыв приемные щели.
И это тоже такая неизбывная человеческая черта. Одна из глубочайших дилемм – наше отношение к будущему. Периодически на этих школах, которые устраивают в Грузии InLiberty, мы проводим опросы, что молодые люди думают о будущем. Очень многие думают, что трудности с прогнозированием связаны исключительно с недостаточной мощностью компьютеров. Будут мощные компьютеры – не будет проблем с прогнозированием.
ВФ:
КБ: Приходится, конечно. Просто к этому надо относиться без фанатизма. Я не сторонник стандартизованного образования, но хотелось бы, чтобы все знали некоторые фундаментальные вещи. Кроме личного предпочтения тех или иных философских построений, существует еще и точное знание. Вам нравится план, мне не нравится план – это дело вкуса. Но то, что задача трех тел не решается, – это вопрос точной науки [47] . Она не решается не потому, что компьютер слабоват, – она просто не может быть решена в общей форме. Первая, вторая теоремы Геделя существуют в объективной реальности, это не результат того, что Гедель недопонимал чего-то [48] . Он как раз очень стройно объяснил, что ничего стройно объяснить нельзя. Основы квантовой механики нужно понимать даже не-физику: существует неопределенность как таковая, связанная не с недостаточной шлифовкой инструментов, а со свойствами пространства и времени. И тогда, конечно, будет меньше всех этих попыток с помощью больших компьютеров точно рассчитать, где мы будем через сто лет. А сейчас идеи о том, что это нельзя сделать, кажутся неортодоксальными. Периодически появляются Нассимы Талебы (не знаю, чем он хорош). «Невозможно предсказать появление черного лебедя». Ах! Как глубоко! Это уже много сот лет известно, что нам не дано предугадать и рассчитать тоже. Но тем не менее…
47
Задача трех тел – частная задача небесной механики, состоящая в определении относительного движения трех тел (материальных точек), взаимодействующих по закону тяготения Ньютона (например, Солнца, Земли и Луны). В общем случае не существует решения этой задачи в виде конечных аналитических выражений. Известно только несколько точных решений для специальных начальных скоростей и координат объектов.
48
Теоремы о неполноте, доказанные Куртом Геделем в 1930 году. Первая утверждает, что если формальная арифметика непротиворечива, то в ней существует невыводимая и неопровержимая формула. Вторая – что если формальная арифметика непротиворечива, то в ней невыводима некоторая формула, содержательно утверждающая непротиворечивость этой арифметики.
И конечно, воспитание заставляет нас врать. У человека спрашиваешь, думает ли он о будущем. «Да пошел ты, я действую спонтанно». Так ответить может художник. Но если бизнесмен говорит, что вообще не думает о будущем, не делает бизнес-планов, не знает, что будет, стратегии нет, ничего нет, – то он не поднимет денег на бирже, не получит кредит в банке и так далее. Знаю по себе, как мы врем.
После моего выступления на конференции в начале 2000-х подошел ко мне человек и говорит: «Каха Автандилович, я за вами наблюдаю уже больше десяти лет и понял, что вы тщательно рассчитываете каждый шаг и наперед знаете, что будет». Что я могу сказать? Я же не скажу: «Это ерунда». «Да, да, приходится, знаете ли».
ВФ: В наше нелегкое время…
КБ: Да, да, а куда денешься, а что делать… Приятно. Свойство человеческого ума – упорядоченно описывать беспорядочные события. Ты видишь хаос в чистом виде, тебе хочется о нем рассказать, и ты пытаешься как-то придать этому логику, направление – зачем, откуда, куда, чего хотел, чего достиг.
У меня есть любимое сравнение с Колумбом.
Колумб, блин, ошибся. Он хотел в Индию, и ошибся совершенно радикально. Колумб был человеком беспринципным, жадным, хотел заработать много бабла. Ему было все равно, чьи деньги использовать – в одной стране, в другой стране. Он всем говорил: «Я сделаю вашу страну великой державой. Не хотите? Ну и идите на…» «А давайте тогда я вашу страну сделаю великой. Не хотите? Идите…» «А давайте вашу – потому что я патриот» (не знаю, говорил он это или нет, но мог говорить). «Ну ладно, вот тебе деньги». «Теперь надо идти туда-то». «Почему?» «Ну я так думаю, что туда». И это единственное, что его отличало: жадность породила в нем упорство. Цинга, желудок болит, давай вернемся, жалуется команда. Нет, отвечает Колумб, вперед, вперед, вперед. И так, в общем, увидел берега Антильских островов. Слава Богу, он после этого умер, и мы знаем, что это было в общем-то случайное событие, – обознался.