Дорога-Мандала
Шрифт:
47
Послышался клёкот коршуна, парившего высоко над их головами. Едва передвигая ноги, процессия паломников плелась по Дороге-Мандала. Они могли утолять жажду из горных источников, то тут, то там встречавшихся на их пути, но с самого утра ничего не ели и потому еле шли. К тому же дорога постепенно сужалась и всё круче поднималась вверх. Растрескавшийся асфальт кончился, под ногами шуршали мелкие камни, росла густая трава. Дорога угадывалась лишь потому, что участки, где она когда-то пролегала,
Когда Рэнтаро почувствовал, что сил идти больше нет, деревья вдруг расступились. Подъём закончился, и они оказались на открытой вершине. Внизу на склоне лепились три жалкие лачуги, к которым жались крохотные огороды. Старица ткнула палкой на дома. Это был шанс раздобыть еду, и участники шествия снова оживились. Карлик заиграл на дудочке, однорукая женщина принялась бить по железной крышке. Мужчина, обвешанный болтавшимися виниловыми завязками, пустился в пляс. И остальные, поддавшись воодушевлению, невольно прибавили шагу. Но движения их были вялыми, и вкупе с тащившем повозку рослым мужчиной, идущим тяжёлой поступью, паломники были похожи на неуклюжих деревянных кукол.
Процессия направилась по тропинке, ведущей к домам. Почти весь урожай с полей был собран, но кое-где из земли торчали зелёные кустики. Во дворах росли плодовые деревья, под ними в поисках насекомых копошились куры. Но людей нигде не было видно.
Приказав рослому мужчине остановить повозку у одного из домов, старица крикнула: «Мы паломники к Якуси!» Никто не откликнулся. Она ещё несколько раз повторила: «Мы паломники к Якуси!» и, увидев, что вокруг царит тишина, опираясь на палку, слезла с повозки.
Повсюду были видны следы присутствия людей, но царила гробовая тишина.
Старица подошла ко входу в дом, завешенному сплетённой из мисканта циновкой. Паломники, как волочащиеся за старицей лохмотья одежды, по пятам следовали за ней. Стоя за спиной старухи, Рэнтаро через её плечо заглянул в дом.
Из полумрака хижины в нос ему ударил странный запах. Рэнтаро вспомнились выжженные развалины Осаки. В хижине стояла такая же вонь от гниющих под палящими лучами солнца трупов. Стоило качнуться циновке, и в глубине хижины раздалось жужжание — это скопища мух взвились в воздух. Старица шагнула внутрь, Рэнтаро последовал за ней.
Земляной пол был выстлан травой, валялся деревянный инструмент и лучины. В пол был вделан очаг — на слое пепла лежали обуглившиеся недогоревшие поленья. Вокруг очага валялись три тела. Пощупав их палицей, как мешки с песком, старица сказала: «Они мертвы». Услышав это, стоявшие у входа и заглядывавшие в хижину паломники, попятились назад. Старица вышла из хижины и направилась ко второму дому.
— Кто-нибудь, осмотрите оставшуюся, — сказала она, и Рэнтаро с юным существом неопределённого
Оба молчали. Витающая вокруг смерть сделала паломников немногословными.
На входе в третий дом висела циновка. Войдя внутрь, они увидели прислонённого к стене мёртвого мужчину. Он сидел, разинув рот, худой — кожа да кости. Из-под него вытекла липкая струя то ли фекалий, то ли слизи. Стояла ужасная вонь. Под ногами у мужчины валялось ещё одно тело. Похоже, это была женщина. Она лежала ничком, обхватив мужчину за бёдра. «Наверняка мертва», — подумал Рэнтаро, и тут что-то коснулось его ноги. Рэнтаро подскочил.
Это женщина шевельнула свободной рукой и схватила его за лодыжку.
— Она жива! — крикнул Рэнтаро юному существу, осматривающему другой угол хижины.
— И здесь двое детей, кажется, ещё дышат, — ответил тот, склонившись над маленькими телами.
Рэнтаро перевернул женщину на спину. В проникавшем через вход слабом свете проступило её лицо, отёкшее, как разбухшая от влаги земля, покрытое лиловыми пятнами. Уж не заразная ли это болезнь?! Рэнтаро отдёрнул руки. Женщина застонала.
— Воды… воды… — слабым голосом попросила она.
Рэнтаро сказал: «Сейчас принесу», и отошёл от женщины. Его спутник присел в углу. Подойдя ближе, Рэнтаро увидел, что перед ним лежат двое голых ребятишек, они лежали обнявшись. Тела этих детей тоже были покрыты лиловыми пятнами. Оба ребёнка уже едва дышали.
— Это инфекционная болезнь. Осторожно, не прикасайся, — сказал Рэнтаро своему спутнику, гладившему детей по щекам. Но тот, видимо, не знал, что такое инфекция. Рэнтаро объяснил ему, что это заразная болезнь. Тогда тот сказал: «Беда», и опустил руку.
Рэнтаро не знал, что это за хворь. Но она, видимо, внезапно поразила всех здешних жителей, поэтому он и решил, что болезнь заразная. Его спутник, видно, потеряв интерес к происходящему, покинул хижину. Рэнтаро, подобрав с земли валявшуюся деревянную посудину для воды, тоже последовал за ним. Из крайней хижины как раз вышла старуха со своими спутниками.
— Здесь трое ещё живы, — сказал Рэнтаро. Старуха хриплым голосом отозвалась:
— А здесь один живой.
— Все остальные умерли, — сказал обвешанный виниловыми верёвками мужчина.
— Беда пришла, — объявило юное существо непонятного пола, выйдя из хижины. И все согласно закивали.
— Беда, беда, — громко закричал старик с рыжим зайцем за спиной.
Рэнтаро покинул паломников и отправился искать воду. На заднем дворе был подведён горный источник. Набрав воды в деревянный сосуд, он отнёс его в хижину. У женщины не было сил даже пить. Она пролила почти всю воду, но всё-таки, увлажнив рот, облегчённо вздохнула и бессильно уронила голову.
Вновь набрав воды, Рэнтаро принёс её детям. Дети, как и женщина, едва-едва могли пить. У всех троих была крайняя степень истощения.