Дорога на Альдебаран
Шрифт:
В любом случае, некоторые шутники в Европейском Космическом Агентстве, Мадрид, и некоторые другие шутники в Британском Космическом Агентстве, все еще храбро пытающиеся работать, несмотря ни на что, считали, что в поясе Койпера, за Плутоном, куда Планета Девять отправляется на зимние каникулы, происходит что-то странное. Я помню, как сидел над формулами вместе с другими претендентами на участие в экспедиции. Не знаю, зачем вообще было заставлять нас проходить через это, когда всем уже было известно, что на самом деле обнаружил «Кавени»? Но Европейское Космическое Агентство, очевидно, хотело, чтобы мы получили теоретическую подготовку тоже. Я понял это не сразу, так что просто выбросил это из головы, как только вышел из комнаты, – зачем ворошить вчерашние
Ученые вышли с предложением, получили финансирование, и наконец-то смогли запустить зонд под названием «Кавени», выпихнули его старомодным способом за пределы земной гравитации, а затем вокруг Солнца отправили к дальним пределам Солнечной системы на скоростях, немыслимых, например, для старого «Вояджера». Им даже удалось догнать эту давно потерянную жестянку и сказать ей «Привет». Была даже идея поправить ему траекторию, и тогда «Вояджер» наверняка ответил бы китовой песней и даже попытался бы набрать шрифтом Брайля «per aspera ad astra», хотя толку от этого было чуть.
Вы удивитесь, как много инопланетных видов обнаружил я здесь практически на ощупь, потому что зрение ничем не могло помочь. Стало быть, одним ужасом в Склепах стало меньше, хотя и остальных, на мой взгляд, осталось многовато.
Ладно, вернемся к земным делам, не все же задирать голову, озираясь понапрасну. Итак, «Кавени» пренебрег орбитами Марса и Юпитера, пару лет потратил на преодоление межпланетного залива, глянул с сочувствием на старину Плутона, так и сидящего на пороге Планетного Клуба, пуская слезу над письмом об «аннулировании членства». И поскольку люди из BSA (Business Software Alliance – ассоциация, созданная в 1988 году и представляющая интересы ряда крупнейших в мире разработчиков программного обеспечения – ред.)., ESA (Европейское Космическое Агентство – ред.) и руководящей группы в Мадриде не дураки и считать умеют, в конце концов зонд добрался до места назначения и принялся во все глаза пялиться в пустоту.
Что толку тебе рассказывать, Тото, о том, что пока «Кавени» добирался до цели, на Земле произошло много событий. Чуть не случилась большая война. Даже две. Мы были на ножах с Европой из-за красной рыбы, что и говорить, причина основательная. Затем ситуация немного остыла, люди начали убирать свои смертоносные игрушки обратно в коробку с черепом, и тут в США полыхнул Нео апартеид, было много разговоров об отделениях, правда, они так ничем и не кончились. Оба раза было довольно страшно, можешь мне поверить. Я в то время тренировался в Польше. Европейский бум шел на спад, но нас с дюжиной других курсантов спешно эвакуировали из Варшавы, прямо в халатах и тапочках. Они-то думали, что вот Оно, и кому-то пришла в голову отчаянная мысль: «Спасайте стажеров-астронавтов!» Тогда погибло немало людей, многие потеряли свои дома, кто и правда из-за войны, но большинство посчитало, что война – удобный случай, чтобы пойти и пнуть соседа за то, что он гей, или еврей, или хорват, или за что-то еще, ради чего наши предки держали нож за голенищем, но все обошлось. Мы продолжали лезть на вершину собственной горы, а нас продолжали отговаривать.
В Штатах было страшнее. Все началось, как я слышал, с гражданских ополчений: суды Линча, маленькие городки, церкви и разные культы, гордо заявлявшие о непризнании правительства, не принимавшие ни ту, ни другую сторону, и у всех полно оружия, что и давало им возможность настаивать на своих политических позициях. Появился один репортаж Reuters, ты наверняка читал, где Джулию Хабез просто застрелили во время сеанса связи с нами, так что мы видели ее мертвую голову в поле зрения покосившейся камеры. Там еще был этот, командир базы ядерного оружия,
А Марс I продолжал работать, несмотря на постоянно ломающееся оборудование. Купол то и дело выходил из строя, и я помню, часто думал о том, что, должно быть, ощущали марсианские колонисты, до которых новости докатывались с пятнадцатиминутным запозданием. Они, наверное, задавались вопросом, останутся ли они единственными выжившими представителями человечества ко времени следующего выпуска новостей.
В самом деле, мне жаль марсианских ребят. Они вложили столько чертовой работы, рисковали своими жизнями – да что там, девять из них и вовсе погибли, – и ни у кого не было шансов вернуться домой. Они строили будущее, и все участники проекта в это верили. Вот только насчет будущего они ошибались. То, что обнаружил «Кавени», обратило все их труды в дым.
Но тогда доблестные «марсиане» работали на наше будущее, а «Кавени» наконец вышел в запланированное пространство. Вот тут-то наши главные ученые впали в панику: вокруг ничего не было. Годы разработок, годы в пути, и ничего, кроме кометной пыли и слабого космического сквознячка разочарования. Три четверти команды пребывали в уверенности, что приборы «Кавени» врут. Оставшаяся четверть, которая в основном состояла из старшего научного персонала с большим количеством публикаций, настаивала, что они на самом деле совершили открытие: может быть, пресловутая темная материя или чертова частица Хиггса отвечают за те искажения орбит, которые отправили зонд в дорогу. Да пусть будет что угодно, лишь бы оно объясняло, почему мы не видим здесь здоровенное небесное тело размером с планету. А «Кавени» просто не мог его увидеть.
Конечно, проблема была именно в этом: «Кавени» искал планету и, хотя космос очень большой, планеты все еще остаются ослами, которых удобно хватать за хвост, ну, в двух случаях из трех, особенно если планета, как полагают специалисты, имеет массу в десять раз больше Земли. А может и нет, потому что чем больше ученые смотрели на свои исходные данные, тем больше их выкладки рассыпались, ничего не сходилось. Я не утверждаю, что виной тому коричневые лабораторные халаты в Мадриде, но думаю, что у многих видных астрономов в животе поселилась неприятное ощущение, когда они размышляли о перспективах финансирования.
А потом «Кавени» вдруг стал отправлять фотографии сам по себе.
Идея-то была в том, что зонд будет делать снимки Планеты Девять (если не Десять), но поскольку поначалу снимки показывали лишь пустое пространство, снимать перестали, все искали ошибки в исходных выкладках. Из-за этого едва не пропустили новые снимки, которые система начала делать самостоятельно, когда антенная решетка обнаружила аномалии во время тестового сканирования. Вот тут кто-то понял, что «Кавени» пытается нам что-то сказать.
Вы же все видели эти снимки, по крайней мере, самые яркие из них. Поднялся большой шум, но данных явно не хватало. Все были просто сбиты с толку, и никто не приказал «Кавени» прекратить передачу. Вот он и продолжал их посылать, а потом выяснилось, что команды не проходят, и передача продолжалась. «Жутковато», – писала мне Джанетт Нэйш после того, как приехала инструктировать нас, астронавтов. Нэйш была одним из ведущих исследователей проекта «Кавени», шотландским ученым, называвшим облако Оорта «Клайдом Оверта». Она демонстративно носила шарф с «Доктором Кто» на пресс-конференциях. Как только новость появилась, она начала активно выпихивать остальных в борьбе за главное место в пилотируемой миссии. На самом деле, не она первая поняла смысл новых снимков или, по крайней мере, тех, на которых хоть что-то имелось. Среди всей этой противоречивой спектроскопии, гравитационных данных и реальных визуальных эффектах было то, что должно было изменить все, его не сразу заметили на фоне темноты космоса. Ну и что? Еще один беспорядок во внешней солнечной системе, набитой кометами и пылью.