Дорога на Берлин
Шрифт:
– А город? - крикнул Вася.
– А в город мы, вероятно, не войдем... (Пауза.)
– Та-ак! - зло сказал Вася, перекусывая стебелек травы. - Отличное известие! А кто ж в город войдет?
– Эта честь поручена отборным... Знаменитым армиям.
– А мы что ж, не знаменитые? - возмутился Вася.
– Мы? Мы - обыкновенные. Даже не гвардейцы.
Долгая пауза.
Молча курит Дорошенко.
Вася рвет травинки, перекусывая их, выплевывает.
– Ну, ничего! - сказал Автономов
– Легче? - закричал Вася. - А кто легкого хочет? Кто? Ты все роты обойди, любого солдата спроси: кому крови своей жалко, кому легкого боя хочется? Люди в самое пекло мечтали попасть... в самое логово... Люди мечтали своею рукою войну кончить. Как же не мы? Как же не мы водрузим знамя-то?
– Что ж это ты, Вася, - усмехнулся Дорошенко, - приказы командования критиковать вздумал?
– Эх, - горько махнул рукою Вася. - А я-то надеялся первым в рейхстаг войти!
– А я надеялся, - тихо ответил Дорошенко, - прийти на Моабитштрассе.
Он помолчал немного, потом бросил папиросу наземь, притушил ее сапогом и встал.
– Ну, все! - сказал он уже другим тоном. - Похныкали и хватит! - Он посмотрел на часы. - Выступаем через час. Будем выполнять задачу. А в рейхстаг, Вася, другой офицер придет первым... И на Моабитштрассе тоже. А победим - славою-то сочтемся!
...Гремит музыка боя.
Артиллерийский концерт. Хор батарей. Короткая песня гранаты.
Мелькают кадры. Лица, пейзажи, пушки, схватки...
Штык, озаренный солнцем...
Знамя над гвардейцами...
Луна на бетоне блестящей берлинской автострады.
И во весь экран - ликующее лицо Васи Селиванова.
– Ага! - кричит он. - Ага! А мы хоть и не знаменитые, а первыми вышли на Берлинер-ринг.
– ...Успех! - восхищенно говорит Автономов Дорошенко.
– А вот и награда! - усмехается тот и показывает на карту. - Нам чуть-чуть изменили курс наступления.
Мы видим карту: пунктирный путь дивизии чуть-чуть довернут в сторону Берлина.
...Гремит музыка боя.
Мелькнуло лицо Слюсарева.
Яростное лицо солдата. Штык над головой.
Под ногами Слюсарева бетонный колпак дота.
Сбегает Слюсарев с поверженного дота, бежит... Вперед!
– Опять у третьей армии успех! - говорит большой генерал во фронтовом штабе. - Молодцы! - и решительною рукою что-то чертит на карте.
...И опять ликующее лицо Васи Селиванова.
Оно на фоне немецких вывесок...
– Ага! - кричит Вася. - А все-таки хоть мы и не знаменитые, а первыми вырвались на окраину Берлина.
...Гремит музыка боя.
Дорошенко хрипло кричит в телефон:
– Я понял задачу. Спасибо за доверие. Оправдаем. - И, положив трубку, говорит Автономову, хитро
– На Берлин?
– На Берлин.
...Гремит музыка боя.
Сквозь огонь бегут солдаты. Горят танки.
Большой генерал во фронтовом штабе нахмурил брови.
– Танки не могут пройти? - переспрашивает он кого-то, кого мы не видим. - Та-ак? А восьмая гвардейская? Встретила сильное сопротивление? Та-ак! Дайте мне чаю, голубчик. Ну что ж! Зато у третьей успех. Довернем еще раз третью! - И, отхлебывая чай из чашки, он что-то чертит на карте.
...Яростно гремит бой.
Во весь голос поет свою песню Савка Панченко, но слов не слышно, и голоса Савкиного не слышно, - ликующе гремит музыка победы.
Уличные бои в Берлине. Разбитые готические здания. Немецкие вывески. Пожары. Орлы на решетках.
Бой.
– Ага! - кричит Вася Селиванов. - А мы все-таки пришли в Берлин!
Он останавливается у фонарного столба. Снимает каску, вытирает со лба грязь и пот.
– Теперь и мы знаменитые!.. - тихо говорит он.
...Аккуратная табличка на перекрестке улиц.
Обыкновенная табличка.
Как все.
Ее легко прочесть:
"Моабитштрассе".
Подле нее стоит Дорошенко.
Гремит песня боя.
Схватка на улице.
Фашист бьет с чердака из пулемета.
Табличка на доме: "Моабитштрассе, 173".
Бой в подвале.
Хриплый бой. Гранатный бой.
Мертвый гитлеровец на перекрестке.
Табличка на доме: "Моабитштрассе, 151".
Волокут орудие солдаты.
Стонет под колесами булыжник.
Идет по улице Дорошенко, прижимается к стенам.
Наган в руке.
Табличка на доме: "Моабитштрассе, 147".
Перебежками от дома к дому бежит Вася Селиванов.
С ним несколько бойцов.
Вот они упали... Стреляют...
Со всех сторон рвется на них огонь.
Табличка на доме: "Моабитштрассе, 139".
От дома к дому идет раненный в голову Дорошенко.
Голова перевязана.
Кровь на марле.
Глаза воспалены.
Откуда-то из окна летит на Дорошенко фаустпатрон.
Еле успел отскочить Дорошенко.
Табличка на доме: "Моабитштрассе, 133".
Подвал какого-то дома. Телефоны. КП.
Теперь рядом с Дорошенко Автономов.
У корреспондента рука перевязана.
– Я вам приказал не лезть в огонь! - раздраженно говорит Дорошенко. Разве там место корреспондента?
– А кто знает, где место корреспондента в бою? - усмехается Автономов. Потом смотрит на Дорошенко и говорит тихо: - В этот дом... мы войдем вместе...
Табличка на доме: "Моабитштрассе, 127".