Дорога на Берлин
Шрифт:
Стук в дверь.
– Пожалуйста! - ответила Ирина.
Дверь отворилась, и в ней появился Вася на костылях. Он очень смущен.
– Я извиняюсь, - пробормотал Вася. - Мне сказали: тут девушка из Жолибужа. Может, я ошибся... и незнакомая... так я уйду. - Он смотрит на Ирину.
Она улыбается.
– Нет, вы не ошиблись. Здравствуйте, Вася Селиванов!
– Вы помните мое имя? - удивился Вася.
– Помню. Ну, а как Федор Петрович, Слюсарев, Панченко - живы?
– Все живы. Но как же, как
– Как не запомнить! - тихо смеется Ирина. - Вы были первыми советскими воинами, которых я видела. Ну, проходите же, Вася. Я вам рада. Садитесь. Знакомьтесь. Это мистер Мак Орлан, американский журналист.
– How do you do? - говорит Мак Орлан, протягивая руку.
– А мы знакомы! - улыбнулся Вася.
– Да? Не помню! - удивился американец.
– Вы приезжали к нам под Кривой Рог...
– А-а! - захохотал Мак Орлан. - Кривой Рог! Кривой Рог! Свиная тушенка! Свиная тушенка нехорошо, да?
– Я запомнил вас. Вы были единственный американец, которого я встречал на войне.
– Черт вас возьми, - закричал Мак Орлан. - Это было всего год назад. Вы были в Кривом Роге, а сейчас вы в Германии. Вы, русские, очень быстро ходите. Даже страшно.
– Нам медленно ходить нельзя. Мы свой шаг кровью оплачиваем, - сказал Вася, присаживаясь у кровати. - А помните, как мой товарищ, Дорошенко, говорил вам тогда: "Сегодня нам еще нужен второй фронт, а завтра..."
– Но второй фронт сейчас есть! - вскричал Мак Орлан.
– А зачем он нам теперь? - пожал плечами Вася. - Мы и сами управились.
– Но вы ранены, Вася? - сказала Ирина.
– Пустяки! Вот вы, говорят, давно лежите. Плохо было?
– Не знаю... Но я не могла умереть, не побывав в России.
– Вот, вот! - понимающе отозвался Вася. - А я не мог умереть, не побывав в Берлине.
И они оба расхохотались.
– А-а! - насмешливо воскликнул Мак Орлан. - Теперь вы поедете в Россию, мисс Ирен?
– Нет! - жестко ответила она. - В Берлин. - И улыбнулась. - Для меня путь в Россию лежит через Берлин.
Вася засмеялся.
– Домой через Берлин, - у нас так все солдаты говорят.
– Или... к праотцам? - пожал плечами Мак Орлан. - На войне как на войне.
Вася иронически посмотрел на него и усмехнулся.
– А мы уж четыре года знаем, что на войне убивают. И знаете - не боимся...
...Прямо на зрителя мчится "виллис".
В нем капитан Вася Селиванов, Галя и Ирина. Ирина в польской военной форме.
Дороги Германии. Клены вдоль шоссе.
Грязь. Ранняя весна.
Подымается с сиденья Вася, протягивает вперед руку, кричит:
– Одер, друзья!
Машина останавливается у Одера.
Лед идет по реке...
– Лед тронулся, - говорит Галя.
– Разве ж это лед? Разве это ледоход? - презрительно отзывается
– Расскажите о Волге, Вася! - тихо попросила Ирина.
Вася оглянулся на нее.
– Волга? - засмеялся он. - Разве про нее расскажешь. - Про нее петь надо! - Он посмотрел вокруг и даже сплюнул. - Нет, не нравится мне европейская природа, право. Чахотка! И лес - не лес, и степь - не степь, и река - не река.
– У нас красивей... - застенчиво сказала Галя.
– У нас! - даже задохнулся от восторга Вася. - У нас выйдешь в степь боже ты мой! И петь хочется, и плакать, и жить, и любить... А тут...
– А тут? - засмеялась Ирина.
– Тут?.. Тут только выпить хочется от скуки.
– Нам торопиться надо, Вася! - напомнила Галя.
– Да, да. Поехали.
Они садятся в машину. Вася за рулем, рядом Галя. Они едут вдоль Одера... Тепло. Весна...
Вася чуть слышно мурлычет песенку. Галино плечо совсем близко к его плечу. Им хорошо сейчас обоим.
Ирина смотрит на них с нежной грустью.
– Скажите, - вдруг говорит она. - А как любят в России?
Вася удивленно обернулся к ней и вдруг покраснел.
Смутилась Галя.
Отодвинулась от Васи.
– Нет, не надо рассказывать! - улыбнулась Ирина. - Я вижу.
...Плацдарм на Одере.
Блиндаж командира полка.
Дорошенко обнимает Васю.
– Ты жив, чертушка, жив, жив! - радостно повторяет он и трясет капитана за плечи.
– Жив, подполковник. Разве меня шальною пулею смахнешь с земли? А у нас все живы?
– Все не все, а живем... Воюем!.. Нет, до чего ж я рад тебя видеть, капитан. Вот и не думал, что так обрадуюсь...
– Дай и мне тебя обнять, Вася, - говорит, выступая из темноты, Автономов. - А я чуть было о тебе некролог не написал.
Они обнимаются.
– Жаль не написал, я бы прочел, что ты обо мне в самом деле думаешь, смеется Вася.
– А я всегда что думаю, то и пишу. Даже о живых.
– Ох, страшный ты человек, Федор Петрович! Который уж вещевой мешок пошел с рукописями-то, а? И все ведь о нас с Дорошенко... Даже страшно! - И Вася обернулся к своим спутницам. - Это - Ирина, - представил он девушку из Жолибужа. - Пан поручик Ирина.
Ирина сдержанно козыряет Дорошенко.
– Здравствуйте, Ирина. Я не узнал вас, - обрадовался Автономов.
– Постарела? - усмехнулась она. - Здравствуйте.
– Вы в польской армии?
– Да... Мы соседи.
– Польский корпус правее нас, - сказал Дорошенко. - Рядом драться будем.
– Да, рядом... - вздохнула Ирина. - Ну, ничего! После Берлина я надеюсь быть не только соседкой...
– А это Галя... - сказал Селиванов.
Галя выступила из темноты.
– Это Галя! - значительно повторил Вася.